— Как… оставить его здесь одного? — возразил Динтон.
— Вам приписано приковать его к столу, — сказала она раздувая ноздри, как если бы простое повторение этого приказа оскорбляло ее. Она подождала, пока бормочущие себе под нос констебли усадили С.Т. и приковали оба его запястья к ножке стола.
— Я хочу только сделать завещание, — пробормотал он, — я не понимаю, из-за чего такие сложности.
Домоправительница высокомерно посмотрела на него и, проводив констеблей из комнаты, с шумом захлопнула ее. Он услышал их шаги, когда они пересекали холл, и затем звук другой захлопнувшейся двери. Туфли домоправительницы застучали по полу дальше.
Он ждал. Это было слишком сложно и хлопотно для встречи обычного преступника с его советниками защиты.
Другие шаги приблизились к двери, тяжело ступающие по скрипучим половицам холла. С.Т. откинулся на стуле, распрямился, он чувствовал себя смущенным и решил не показывать этого.
Массивный человек, открывший двери и тяжело протопавший в библиотеку, был С.Т. совершенно незнаком. С.Т. сидел глядя на него и ждал представления, считая, что его личность достаточно установлена.
Какое-то время представительный мужчина смотрел на С.Т.; оглядывая его подробно, как какую-то вещь на рынке, прошелся направо, налево под жалобный скрип пола, сопровождавший каждый его шаг. Хотя у него была полная фигура, его бирюзовый шелковый камзол имел модный покрой, а галстук был безупречен.
Он остановился, выдвинул вперед нижнюю губу, руки он держал в карманах жилета.
— Не хотите ли осмотреть мои зубы? — сухо спросил С.Т.
— Не будьте нахалом.
Наручники С.Т. звякнули об его стул, когда он сжал кулаки.
— Тогда не глазейте на меня, как деревенщина в королевском зверинце. Я хочу, чтобы вы составили мое завещание, прежде чем мы заговорим о суде.
Выпуклые глаза опустились.
— Я Клэйборн, — объявил он ледяным тоном. С.Т. поднял подбородок и нахмурился. Он смотрел на гордую внушительную фигуру, тяжелые челюсти, массивные плечи. Это так поразило его, с такой силой, что он растерянно произнес:
— Боже мой! — и закинув голову рассмеялся мрачным смехом, — Клэйборн! То-то, решив, что вы мой адвокат, я подумал, что вы слишком разодеты для такого дела.
Эрл Клэйборн, советник нескольких министерств, фаворит короля и главная действующая сила в казначействе, казалось, не понял юмора этого недоразумения. Его широкий рот презрительно искривился.
— Поосторожнее со своими вольностями.
С.Т. подозрительно глядел на него.
— Какого черта нужно от меня казначейству? — он искоса посмотрел вверх и лукаво усмехнулся. — Может, вы хотите назначить меня генерал-грабителем для сопровождени ваших сундуков? Я охотно соглашусь, но не думаю, что вам нужна помощь любителей.
Клэйборн смотрел на него с отвращением.
— Я приехал ознакомить вас с ситуацией, дорогой мой герой навозной кучи, — он сложил руки за спиной. — Корона получила существенные свидетельства о деятельности так называемого Полуночного Принца. Достаточные, чтобы повесить его раз двадцать, если его величество захочет.
Он остановился и дал тишине угрожающе заполнить комнату.
— Благодарю вас, — сказал С.Т. — Вы очень добры, что проделали весь этот путь, чтобы разделить со мной взгляды его величества на это дело.
Клэйборн достал из жилетного кармана табакерку, взял щепотку и громко чихнул.
— Ваше имя Мейтланд, — произнес он. Он подошел к окну и слегка раздвинул пальцем занавески, — Софокл Трафальгар, как сказано в семейной библии, которую адвокаты вашего отца проверили по моей просьбе. Лорд Льютон подтвердил вашу личность.
С.Т. ждал с невозмутимым лицом.
Клэйборн потер нос и чихнул.
— Этот… человек… по имени Джеймс Чилтон был так некорректен, что дал себя застрелить… есть сомнения в том, кто совершил это злодеяние. Я понял, что вы обвиняете Лыотона. Он так любезен, что обвиняет вас. Все это очень скучно и неудобно. На суде, — он поглядел в щелку, — будут вызывать свидетелей. Задавать вопросы. Некоторые… обстоятельства… станут общим достоянием.
— Обстоятельства? — пробормотал С.Т.
— У меня есть дочь, — внезапно сказал Клэйборн.
С.Т. застыл глядя на громадный силуэт у затененного окна. Клэйборн опустил занавеску.
— Леди София, — губы его искривились, — на редкость тупая девушка. Последнее время она называла себя Голубка Мира.
По улице снаружи проехал экипаж; стук копыт и грохот колес были единственным звуком, слышным в тихой комнате. Клэйборн заложил руки за спину и, медленно повернувшись, посмотрел на С.Т. полузакрытыми глазами.