— Они назовут, конечно.
— Liaison a cheval [69], — пробормотал он, медленно болтая ногами. Мистраль отвел уши назад.
— По-моему, это ты придумал.
— Это более деликатный термин, — он, легко оттолкнувшись, выпрямился. Мистраль начал боком подходить к ней. Ли отступила и затрясла головой.
— Это была просто глупая мысль, — сказала она.
— Возмутительная, — согласился он. — Там стоит камень, чтобы садиться на лошадь.
— Но, право. Сеньор, не надо…
Мистраль отрезал ей путь к отступлению. Мягко пофыркивая, подняв голову, серый наступал боком, деликатно загоняя ее к стене и мраморным резным ступенькам.
— Я не это имела в виду, — говорила она. — Это просто нелепо.
С.Т. нагнулся и схватил ее за руку. Поднял ее и поцеловал ее пальцы.
— Залезай, любовь моя.
— В моем положении…
Он издал низкий рычащий стон, продолжая прижимать ее руку и губам:
— Оно заставляет меня хотеть тебя. Прямо сейчас.
— Кто-нибудь выйдет, — задыхаясь, говорила она.
— Забудь эти практичные мысли. Никто не выйдет. Они же итальянцы.
— Вот именно. Итальянцы! Самый общительный народ.
— Но ведь мы чужестранцы, чего с нами общаться, ведь это грустная история, когда мужчина совсем поглупел из-за своей красивой жены, — он втягивал ее на первую ступеньку. — Просто скандал. Она должна бы ходить на прогулку со своим чичисбеем, как всякая достойная женщина, а он заставляет ее проводить все утренние часы в конюшне, глядя на него, пока она не сойдет с ума от скуки.
Он поднял ее руку, помогая взойти на последнюю ступеньку возвышения.
— Боюсь, моя дорогая, нас считают странными до неприличия. К счастью, мы — англичане, и поэтому нам все прощается.
Ли стояла на возвышении для посадки на лошадь, как раз чуть пониже его глаз. Мистраль переступил поближе к возвышению и попятился так, что С.Т. оказался наравне с ней. Она с сомнением поглядела на коня. С.Т. выставил сапог.
— Поставь ногу мне на лодыжку. Нет… не эту… свою правую. Ну, как можно это сделать, если ты будешь сзади меня, глупенькая моя любовь? Вперед… сюда, дай мне твои руки, xo-хо… Ап! Мистраль! — он поймал ее, когда Мистраль попятился, когда ее юбки взметнулись над его шеей. Ли вздрогнула и прижалась к груди С.Т., повиснув на нем, пока конь взбрыкивал и игриво подскакивал. Ее ноги скользнули вокруг талии С.Т., она упала было назад, но он притянул ее к себе покрепче, а другой рукой схватил Мистраля за гриву и, попадая в такт его движениям, удерживал их обоих.
— Хо-хо, Мистраль, старый негодяй, будь воспитанным, — бормотал он, когда конь перешел на галоп.
Испуганная Ли держалась изо всех сил, ноги ее болтались в такт неуклюжей тряске. Она чувствовала себя, как мешок с мукой, который ударяется то об пол, то об стенку. Одна из ее туфель слетела, другая висела на кончике пальцев. Она ударялась то о спину Мистраля, то о крепкое тело С.Т.
— Расслабься, — сказал он на ухо. — Так будет труднее. Он отпустил гриву Мистраля и притянул Ли к себе. Она взвизгнула от страха при этом размашистом движении, но его руки крепко держали ее, заставляя следовать движениям верхней половины своего тела, сливая их в единое существо с единым ритмом движения.
— Отдайся мне, дорогая, — бормотал он, — не сопротивляйся, будь мягкой… гибкой… обопрись сюда… тебе самой ничего не придется делать.
Он приклонил голову к себе на плечо. Ли поняла, что она чересчур напряжена и слишком прямо держится, мешая его движению.
— Доверься мне, Солнышко, — сказал он, — расслабься и верь мне.
Вторая ее туфля соскользнула вниз. Медленно, неуверенно, она ослабила свою отчаянную хватку и прилегла к нему. И неожиданно все стало легким. Неожиданно ушла общая напряженность, ее позвоночник перестал встряхиваться от скачки, и она как будто взлетела. Движение коня баюкало ее у груди С.Т., и ритм галопа свободно укачивал ее тело.
Они сделали один круг, и она почувствовала малейшие изменения в движении его ноги и посадки, которые давали Мистралю приказ вперед или на поворот. Они сделали восьмерку, перешедшую в змейку, прошли по всему кругу манежа. За шорохом своих юбок она слышала легкий топот копыт Мистраля. Дыхание коня стало тихим, он лишь слегка пофыркивал при перемене шага. Стены манежа проносились мимо них, и сменялись — свет-тень, тень-свет.
Еще один круг, меньший, потом еще поменьше — вовнутрь, потом снова разворот спирали наружу. Она увидела мельком Немо, развалившегося, беспечно дремлющего около лестницы.
Косичка С.Т. задевала ее руку в ритме поворотов Мистраля. Ее собственные волосы растрепались и раскачивались, задевая ее щеку каждый раз, когда плечо Мистраля поднималось вверх, отмечая наклон ее тела перед следующим шагом.