— Вот этого-то я и боюсь. Я тут все смотрю на карту у тебя над головой. Я очень хорошо ее помню. Впервые я увидел ее много лет назад, когда ты привела меня извиняться перед Тоддом за драку. Тодд мне пояснил: булавки с зелеными головками означают земельные участки, которые уже принадлежат его отцу, а с красными — те, что он собирается купить. Сейчас в городе полно слухов о каком-то федеральном проекте. Якобы скоро Коллетон ждет что-то громадное и денежное. Куда ни посмотришь — везде отираются земельные спекулянты. Люди почуяли возможность неплохо заработать.
— Я удивлена, Том, что ты обращаешь внимание на сплетни, — холодно заметила мать.
— Сколько на этой карте зеленых булавок! Судя по всему, Рис Ньюбери здорово преуспел и приобрел значительную часть округа.
— Все и так знают, что он крупнейший землевладелец в Коллетоне, — напомнила мать.
В ее голосе я уловил странную и неуместную гордость.
— Передай Рису, что он слишком поторопился воткнуть зеленую булавку в остров Мелроуз, который пока что ему не принадлежит. Меня настораживает, что ты так спокойно на это реагируешь. В данный момент владельцем острова является отец. Если ты получишь Мелроуз, это будет означать только одно: Рис Ньюбери украл его для тебя. Ньюбери в Коллетоне позволено все. И прихвостней вокруг него крутится больше, чем жаб в пруду. А половина из них — юристы и члены суда.
— Мне ровным счетом плевать на этот остров. Я там чуть не умерла от одиночества и буду только рада никогда там не появляться.
— Отец злоупотреблял силой, — сказал я. — Не повторяй его ошибку.
— Моя единственная ошибка — это чрезмерная доброта. Я была слишком добра ко всем.
— Забавно, — усмехнулся я. — Те же слова я сегодня слышал от отца.
— Не знаю, что твой отец понимает под добротой.
— Если честно, ты правильно поступаешь, мама. Отец всегда был для тебя неподходящей парой.
— Думаю, из меня получилась бы отличная первая леди страны, — как бы невзначай бросила она.
— Из тебя?
— Да, Том. У меня есть все необходимые для этого качества. Я никогда не сомневалась, что была бы хорошей помощницей президенту или хотя бы губернатору. Я никому не рассказывала о своем врожденном таланте притягивать нужных людей и заводить с ними знакомства. Каких высот я могла бы достичь, если бы в тот день не встретила в Атланте твоего отца!
— Не хочу принимать здесь ничьей стороны. — Я встал и направился к двери. — Пусть вы оба будете меня за это ненавидеть, но я собираюсь играть по своим правилам.
— По правилам неудачника, — печально вздохнула мать. — Ты такой же неудачник, как твой отец. Годами я обманывала себя, пыталась убедить, что ты пошел в меня. У тебя ведь были такие задатки!
— И кто же из нас пошел в тебя? — осведомился я.
— Люк. Он сражается за свои желания. Прирожденный боец, как и я.
Когда мы выходили из кабинета, мать попросила:
— Пожалуйста, нигде не повторяй того, что сегодня услышал от Изабель. Когда люди умирают, они уже не совсем за себя отвечают.
— Буду молчать, — пообещал я.
В коридоре я обнял и поцеловал мать, после чего несколько секунд внимательно смотрел на ее лицо. Материнская красота глубоко меня трогала. Я гордился, что являюсь сыном такой женщины. И эта же красота заставляла меня тревожиться за будущее матери.
— Том, давай на минутку заглянем в гостиную, — вдруг предложила мать.
— Зачем? Уже поздно. Мне пора.
— Ненадолго.
Она ввела меня в гостиную, включила свет и прошептала:
— Здесь есть восемь предметов, имеющих музейную ценность. Восемь!
— Наверное, трудно отдыхать среди музейных экспонатов, — попробовал пошутить я.
— Я беспокоюсь по поводу твоего отца, — вдруг сообщила мать. — Что, если ему взбредет в голову отомстить мне за развод?
— Он ничего тебе не сделает. Обещаю.
— Откуда ты знаешь? Он непредсказуем.
— Отец тебя и пальцем не тронет, иначе мы с Люком его убьем. И выброси свои опасения из головы. Мы с Люком давно не мальчики.
Однако мать не слушала меня. Ее глаза светились от удовольствия, медленно скользя по обстановке комнаты.
— Попробуй угадать, что это за восемь предметов, — сказала она.
— Мне пора домой, — отмахнулся я и покинул дом Ньюбери.
Последние дни своей жизни Изабель Ньюбери мучилась от непрекращающихся болей. Умерла она во сне. Моя мать присутствовала на траурной церемонии и похоронах вместе с членами клана Ньюбери.
Отец попытался было оспорить бракоразводный иск, заявляя, что он и его жена — католики, а католическая церковь не признает разводов. Судья этот довод не принял, заявив, что округ Коллетон подчиняется законам штата Южная Каролина, допускающим развод между гражданами любого вероисповедания. За день до суда из Нью-Йорка приехала Саванна. Оставшееся время она усердно готовилась к своей роли главной свидетельницы со стороны матери.