Присутствующие в комнате люди узрели вспышку света, исходившую от Белого Волка прямо на Эрику. А через несколько мгновений свет померк в глазах Ричарда, и он пластом упал на спину у кровати роженицы. К монарху кинулись его подданные, как вдруг Королева со стоном глубоко вздохнула раз, другой, третий... Все засуетились вокруг Эрики после того, как Анна, прикоснувшись к Королю, облегчённо кивнула подругам. Она же присела на пол, со слезами на глазах уложила голову Ричарда на свои колени и принялась поглаживать его снежно-белые волосы...
Белый Волк «отсутствовал» около получаса, и ему приснился удивительный сон. Будто бы сидит он на живописной лужайке под голубым небом, и не один. Отец, улыбаясь, покачивает головой и укоряет его: «Не зря я говорил, что у тебя с людьми слишком много общего. Как и они, ты имеешь непозволительно короткую память. Тебе хорошо известно, что запредельное напряжение мозга далеко не всегда даёт необходимый результат и может привести к разрушению сознания. Трудись душой, и не только в критические моменты. Стоит ли рисковать жизнями близких людей? Собственной жизнью? Твои страдания привели к тому, что ты… вспомнил о матери. Но вряд ли она обрадуется, узнав о них».
- Мне позволительно спросить о ней? – не выдержал Белый Волк.
- Она в твоём мире. И не только она... – в голосе Отца зазвучала строгость. – Всё остальное постепенно узнаешь сам... Но что-то мы засиделись. Тебе пора возвращаться, сын.
Приходя в себя, первым Ричард увидел лицо Анны. Впервые её глаза не оказали на него магического воздействия, он просто обрадовался. Почувствовав, что в состоянии воспринимать реальность, чувствовать, двигаться, Белый Волк приподнялся, поцеловал её губы и прошептал: «Спасибо! Тебе необходимо отдохнуть, моя спасительница!» Несмотря на протесты Графини, Король встал на ноги и кинулся к жене. Эрика мирно спала на кровати. Её дыхание стало спокойным и размеренным. От кровотечения и мертвенной бледности лица не осталось и следа. Ричард взглянул на оказавшуюся поблизости Диану.
- Как там ребёночек, Динка? – эмоционально произнёс он.
- Всё хорошо, мой… Король, – во взгляде Княжны что-то переменилось. – С наследником Леди София. Я могу сходить к ним и уточнить, спит или бодрствует Ваш сын.
- Не будем их беспокоить сейчас, всем пришлось нелегко, – покачал головой Ричард. – Если можешь, останься со мной, на всякий случай.
Нынешний день ломал стереотипы, менял давно сложившееся мировоззрение скверной невольницы, как именовала себя сама Диана. Что бы не видела она своими глазами, что бы там не говорила ей София о преображении Ричарда после катастрофы, унёсшей жизни его родителей, Диану не оставляло скептическое отношение к жизни и смерти. Пусть она лично присутствовала при спасении Генриха и появлении тоннеля в базальтовой толще, но продолжала сомневаться в реальности чудес Ричарда. Ей легче было объяснить их невероятным стечением обстоятельств, а сегодня... Сегодня Княжна напрочь отказывалась верить своим глазам. Для начала, её поразило само присутствие Короля в родильной палате, его отношение к жене, к родам, к окружающим людям. Наповал сразило Диану поведение Ричарда в кризисной ситуации. «Воскрешение» Генриха происходило на поле боя, вблизи тел раненых и убитых бойцов. Там смерть широко гуляла, сражая людей налево и направо. Там её пиршеству никто не удивлялся...
В родильной комнате люди собрались, чтобы принять в свои объятья нового человека. Диане казалось, что здесь о смерти никто не помышлял, и вдруг... В самый что ни на есть критический момент, когда речь шла, ни много ни мало, о жизни ребёнка и роженицы, Белый Волк творил что-то невообразимое. Княжна смогла осознать лишь намерения Короля, но не способы их воплощения. Его действия находились за пределами её понимания, казались непостижимым мистическим обрядом, а результат – великим чудом! Диана во все глаза смотрела на Ричарда и не могла насмотреться...
Вот и сейчас, увидев, как отправленная им на отдых Графиня Анна не покинула комнату, а присела на стул у выхода и клюёт носом, Король повёл себя не по-королевски. Он снял покрывало с укрытого перед родами, стоящего у стены диванчика. Затем Ричард подошёл к Анне и, несмотря на её вялые протесты, поднял Графиню на руки, перенёс и бережно уложил на диван. В довершение Король что-то прошептал ей на ушко и нежно поцеловал в губы.
- Если это уместно, позвольте мне поинтересоваться, Ваше Величество, – пытаясь прояснить обстановку, негромко произнесла Диана, когда Король вернулся к постели жены. – Почему Вы так трепетно относитесь не только к жене, но и к Графине в эти минуты? Она совершила что-то особенное? Я видела только, как она поглаживала Вашу голову, лежащую на её коленях.