- Ты предал своих друзей, воздыхатель. В их числе, предал и продал меня, – сквозь зубы произнёс Ричард. – Узнав об этом, друзья из «ватаги Принца» не отдали бы тебя под суд, а приговорили на месте, и мы бы сейчас с тобой не разговаривали... Ты мечтаешь о том, чтобы ставший всемогущим Королём, Принц наказывал тебя собственноручно. Как? Бил, унижал, насиловал? Так ты представляешь проявление ответных чувств возлюбленного тобой кумира?
- Да, я был бы счастлив! – Филипп неожиданно приободрился. – Мне по силам выдержать все унижения от Вашего Величества! Я сделаю для моего Короля всё возможное и невозможное!
- Неужели? – усмехнулся Ричи. – Тогда слушай, что требуется Его Величеству! Как видишь, на этом самом месте, в Софийской бухте начинается крупное строительство. Для меня важно, чтобы в сжатые сроки оно завершилось качественным результатом. Если к окончанию строительства я узнаю, что каторжанин Филипп был в числе лучших работников, не жалел сил, изворотливого ума и здоровья на благо Королевства, мы вернёмся к вопросу о пожизненном сроке и способах наказания. Мне будет жаль, если когда-то бравый, ловкий, хитроумный разведчик проведёт остаток дней, тягая телегу с камнями. Смогу ли я простить тебя? Простят ли тебя наши друзья? Не знаю, но... Кое-что в этой жизни ещё зависит от тебя, Филиппок. Подумай об этом.
Улучив минутку, к любующемуся живописным видом бухты Королю подошла Шарлиз. По выражению его лица она сразу поняла, что перед глазами Ричарда стоит не столько нынешний зимний пейзаж, сколько вид Софийской бухты в недалёком будущем. Причалы морского порта, верфи и новый город, гармонично вписанный в красоту природы... Графиня взяла Короля за руку и прислонилась головой к его плечу, Ричард обнял женщину за талию. «Здесь встанет первый город, построенный Вашим Величеством. Красивый город и порт... – так тихо, чтобы слышал только он, заговорила Шарлиз. – Наверное, ты даже простишь предательство Филиппу. Конечно, вы никогда не сможете снова стать друзьями, но тут уж ничего не поделать... Зато у тебя появляются новые друзья. Я, например...»
- Друзья? Да... – улыбнулся Ричард. – Но ты для меня – не только подруга...
- Да, Министр иностранных дел Северного Королевства – звучит гордо и накладывает большую ответственность, – ответная улыбка Графини содержала в себе вопрос, на который Король тут же и ответил.
- Конечно, нам с тобой предстоят важнейшие для страны дела, связанные с ближайшими соседями и прочими государствами мира, – крепко прижав к себе Шарлиз, заговорил он. – Но сейчас ты со мной не только для того, чтобы участвовать в переговорах с Хуаном Железным. Мне интересно и важно общение с тобой не только в дворцовой обстановке. В путешествии открываются другие, прежде неведомые черты твоего характера. Я лучше узнаю тебя и… радуюсь.
- Если бы ты знал, как радуюсь я, любуясь и удивляясь чудесными гранями таланта моего Короля! – воскликнула Графиня.
- Мне приятно радовать тебя, Шарлиз, – внезапно Ричард с жаром поцеловал её нежные губы. – Но, в первую очередь, для меня ты остаёшься неповторимой личностью, замечательно красивой и желанной женщиной.
- Ты не шутишь, мой Король? – с чувством выдохнула она. – В Королевы я не гожусь, конечно, да и не стремлюсь на трон. Однажды я ощутила твоё тепло... Мне важно чувствовать тепло, которое ты даришь мне, и отвечать тебе взаимностью. А королевская семья... Принято считать, что Короли не могут руководствоваться одними только чувствами. Касается ли это тебя, не знаю... Возможно, твоя Принцесса живёт где-то за океаном и ожидает встречи с тобой. Не исключено, что ты будешь принимать решение о женитьбе из соображений политической целесообразности... Но в нашей поездке мне показалось, что за Королевой далеко идти не надо.
- Кто? – кратко спросил Ричард.
- Эрика, конечно! – воскликнула Графиня. – Она – удивительно милая, красивая, утончённая, нежная, невинная девушка благородных кровей. Настоящая Принцесса! Ты не заметил?
- У меня хорошее зрение, – незаметно вздохнул Король. – Но мы говорили о тебе, о нас с тобой.
- Твои слова дарят счастье... – Шарлиз горячо поцеловала мужские губы. – Мне радостно думать… о нас. Я буду находиться на расстоянии твоей вытянутой руки, даже если нам придётся жить в разных городах. Только, пожалуйста, не гони меня прочь ни при каких обстоятельствах.
По незамысловатой цепочке ассоциаций Ричарду вспомнилось прощание с Анной перед отъездом в Айрон Тауэр. Малоэмоциональная в обыденной жизни Графиня выглядела опечаленной. «Ваше Величество чрезмерно восхищается моим художественным дарованием. Да, из моих работ скоро можно будет открыть галерею во дворце, но… я не чувствую себя нужной… тебе, – тихо и неторопливо заговорила она, но продолжила, всё более ускоряя речь и распаляясь: – Милая и добросердечная София – Министр королевского Двора. Эффектная и умная Шарлиз – Министр иностранных дел. Кстати, я помню её по учебному заведению для дворянок в столице Центрального Королевства. Она немного старше меня, но кто мог не заметить лучшую и очень красивую ученицу? Всё справедливо, Шарлиз соответствует высокой должности и принесёт пользу твоему государству... А я – никто. Нужна ли Его Величеству вдова поверженного врага? Мне казалось, что мой Король обрадовался, когда я засобиралась к нему в столицу, но здесь ты сторонишься меня. Если насытился мной, как женщиной, дай мне работу, хотя бы! Мне не нужны громкие слова и признания, я сама не произношу их... Надеюсь, что однажды мы отправимся с тобой к Храму Единого Бога, но и там я не сделаю ни единого шага без твоего одобрения. Прощаясь с тобой сегодня, мне необходимо, чтобы ты знал и помнил... Я стала частицей твоего Северного Королевства, только повстречав тебя. Я не сделаю ничего, что может навредить тебе. Напротив, мне хочется приносить пользу твоей… нашей стране... Тебе важно знать, что я жду тебя?.. Почему ты не отрываешь взгляда от моих глаз и молчишь? Зеркало моей неприкаянной души не обманет тебя и не предаст».