— И что же, он позволил две недели издеваться над собой для убедительности? — спросила Наташа Рогова.— Так и инвалидом недолго остаться.
— Ради куша в несколько десятков миллионов можно и потерпеть пару недель,— все с той же ухмылочкой сказал Куприянов.— В таком беспомощном состоянии мужик ухитрился своровать сотовый телефон у опытного вора Коптилина. Мало того, сумел позвонить не в милицию, а банкиру Шестопалу. Парня освободили, но убили двух важных для нас свидетелей.
— Шестопал объяснил причину, почему адвокат позвонил именно ему, а не в милицию,— встал на защиту Лыткарин.— И он прав. Наши омоновцы только дров наломали бы, и вряд ли мы застали бы Добронравова живым.
— Застали бы, Аристарх. Всех застали бы живыми,— продолжал гнуть свое Куприянов.— На самом деле в квартире произошло самое натуральное убийство с целью уничтожения свидетелей.
Присутствующие замерли, предполагая, что капитан свихнулся.
Куприянов достал из своей папки сжатые скрепкой листы бумаги и положил их на стол.
— Заключение патологоанатома. В крови Коптилина и Сошкина обнаружены клофелин и огромная доза алкоголя. Ни тот, ни другой оказывать сопротивления не могли. Они спали мертвецким сном. Мало того, на шее у каждого найдены следы от удавок. Их пытались задушить, а потом передумали и застрелили. И сделали это умышленно.
— Чепуха! — возмутился Лыткарин.— Они отстреливались! Шесть дырок в двери и две в стене.
— А на этот вопрос тебе Вася ответит.— Куприянов кивнул на молчавшего до сих пор подполковника Дымбу.
— Семен прав, господа сыскари. Мы с вами уже хорошо знаем, что собой представляют Сошкин и Коптилин. А спецназовцы банкира Шестопала о них ничего не знали и допустили непоправимую ошибку. Кто-то из них разыграл спектакль со стрельбой по дверям для убедительного оправдания. Выпустив всю обойму по двери, они не учли главного фактора. Во-первых, спецназовцы проникли в квартиру через окна, а потом открыли дверь. Замок в идеальном состоянии, никто его не взламывал. Да и главное при освобождении заложников — внезапность и молниеносный захват. Даже если мы предположим, что пьяные вдрызг Коптилин и Сошкин были в состоянии сопротивляться, то они стреляли бы по окнам, а не по дверям. И второй факт, с которым уже никто из вас не поспорит. Мы знаем, что Коптилин пользовался оружием для психологического давления на жертву и в мокрых делах никогда замечен не был. Сошкин стрелял и ранил сержанта на даче у Лапицких в конце мая, он же пытался добить взломщика Вишнякова, но в темноте прострелил лишь его кепку. Сошкин убил двух охранников в офисе Добронравова и одного ранил — гильзы и анализы баллистов подтверждают это. Найденный ТТ в квартире, где содержали адвоката, соответствует тому оружию, что использовали в обоих предыдущих случаях. Убив свидетелей, спецназовцы об этом ничего не знали и сунули ТТ в руку Коптилина, который никогда до этого к пистолету не притрагивался и не стал бы стрелять по живым мишеням. Он стопроцентный вор, а не мокрушник.
— Отсюда напрашивается вывод,— продолжал Куприянов,— что Добронравов сам нанял двух отщепенцев для грандиозного спектакля. Последняя марка была похищена за день до его освобождения, и после этого он уже мог развязать себе руки. Теперь он не в ответе за пропавшие шедевры. Никому никаких расписок он не давал, и теперь все ворованное принадлежит ему. Только никто этого не сможет доказать.
В кабинете воцарилась тишина. Трифонов ждал, пока его ребята все обмозгуют и сделают свои выводы. Похоже, новая версия всех устраивала.
— Красивая версия,— сказал Трифонов, выдержав паузу.— Комар носа не подточит. А главное, логично и одна карта ложится на другую. Но у меня есть к вам один вопрос, а может, и не один. Объясните мне, старику, смысл непонятных мне вещей. Я говорю о хронике событий. Похищение адвоката. По идее задумка правильная. Получается так, что похитители заранее знали, что не найдут у адвоката ключей. А почему? Подкоп под офис они начали первого сентября, а похитили адвоката шестого, когда все было готово к проникновению в офис. Значит, они были уверены, что марки там. Нет, они не лезут в офис, где все уже готово и только подпорную балку осталось убрать, как паркет сам осыплется. На следующий день они грабят квартиру, устраивают погром и только после этого лезут в офис с помощью опытного медвежатника. И опять мне не понятна очередность их действий. Затевать подкоп, воровать строительные опоры у финнов.
если все марки лежат в квартире на Гороховой, куда они пришли в последнюю очередь, хотя надо было бы с нее начинать как с самого простого варианта. Так и идти от простого к сложному. Сначала квартира на Гороховой, потом дом, а уж затевать подкоп и лезть в офис в последнюю очередь, когда стало ясно, что искать больше негде. Вот тут я могу предположить, что бандиты сделали подкоп заранее с той лишь целью, что отлично понимали, как им трудно будет пройти к офису, минуя охрану здания. Ладно. В сейф по-другому не залезешь. Бандиты похищают адвоката и находят в его портфеле картину Федотова «Сватовство майора», с которой он едет в Москву к экспертам. Но ключей у него не находят. Вот тут главный зачинщик и решает проверить квартиру. Возможно, он бывал в офисе, но его никогда не приглашали в квартиру. Проверили, благо туда попасть ничего не стоит. Грабителям даны четкие инструкции: брать картины с рамами. Они должны быть в идеальном состоянии. К тому же, наводчик знал коллекцию и формат картин. А по ходу дела проверили, нет ли в доме марок. Причина, по которой грабители брали картины с рамами, может быть и другой. Сыщики по количеству рам могли посчитать, сколько картин похищено. И нам такой возможности не дали. Показания Шестопала ничего не стоят, если предположить, что именно банкир и есть главный сценарист нашей истории. Шестопал отлично знает цену картинам, знает о марках и бывал в квартире адвоката. Он же стал освободителем Добронравова, и его люди убрали свидетелей. И третье: об офисе на Гороховой Шестопал мог и не знать. Адрес выбили из Добронравова, сломав ему последнее ребро, вот поэтому туда и поехали в последнюю очередь. Вот когда там нашли последнюю марку или все три одновременно, адвоката можно было отпускать как отработанный материал. Благородный спаситель прибыл вовремя, а лох Коптилин почему-то выронил сотовый телефон возле адвоката. И кто бы мог бандитам подсыпать клофелин в вино? Неужто адвокат? Если так, то у него должен быть очень надежный помощник. Тот, кто играл роль главаря. Потому что только очень информированный человек мог знать, что и где искать.
— Я не исключал бы договор между Добронравовым и Шестопалом. Возможно, они работали в паре.
— Вряд ли,— отрицательно помотал головой Трифонов.— Два таких крупных масштабных зверя в одну клетку не поместятся. Каждому подавай все — и никаких дележей.
— Тут еще один фигурант может быть,— предположил Лыткарин.— Хозяин коллекции картин Федотова. Я занимался этим вопросом по вашему приказу, Алексан Ваныч. Если картина «Сватовство майора» подлинник, то хозяин коллекции не мог допустить, чтобы она попала на экспертизу в Москву. Федотов написал три картины «Сватовство майора». Одна из них числится в каталоге похищенных картин из частной коллекции князя Голицына. У нас в стране известны только два ценителя Федотова. Оба москвичи. У обоих есть подлинники, но в основном рисунки, эскизы, наброски. Завершенные работы имелись только у потомков Голицыных. Семь картин из тринадцати внучка князя продала одному коллекционеру, а пять картин, самых ценных, в том числе и «Сватовство майора», были похищены во время ленинградской блокады мародерами. Из тех родственников Голицыных, кого мне удалось найти, никто не знает имени покупателя семи оставшихся картин. Такие сделки не афишируются, если владелец не желает светиться. Он может выставлять картины на вернисажах, но вешать под шедевром табличку «Из частной коллекции» и все. За границей живет куда больше ценителей Федотова. В основном это потомки русских эмигрантов. Вот там за Федотова можно выручить хорошие деньги. Очень хорошие. Вывезти Федотова сложно, но не невозможно. А стоит картинам появиться в Лондоне или Париже, как их выставят на аукцион, если владелец предъявит законные документы. Такие мелочи, как переход через границу, аукционщиков не интересуют. Таможне останется только локти кусать. Пусть это и достояние государства, но частная коллекция — и ничего тут не поделаешь. Мне кажется, Добронравова и Шесто-пала надо хорошенько проверить. Каковы их связи за кордоном… А любителей Федотова среди наших коллекционеров я продолжаю искать.