Полетаев ничего не понял, но и не требовал разъяснений: он имел дело со следствием впервые, может, у них так принято.
Трифонов и Курприянов отправились к месту происшествия.
— Кира Фрок. Так, Александр Иваныч? Ее черный «лексус» мы уже видели. Помните, она приезжала в управление, а потом мы поехали на нашей «волге» к ней на дачу за ключами и в офис на Гороховую. Прежде чем сесть в нашу машину, она полезла в свою и что-то забрала из бардачка. Этот же «лексус» мы засекли возле банка Кузьмина, когда устанавливали их связь. Тут ошибки быть не может. «Лексус» не «фольксваген», «ауди» или «мерседес», каких по городу носится больше, чем «жигулей». Товар, что называется, штучный.
— Нет-нет, все правильно. Но нельзя же Киру считать полной дурой. В ресторане «Якорь» она появляется в бирюзовом платье и белых перчатках, где убивают Шестопала. Сюда она приезжает в том же платье и перегораживает своей машиной дорогу. Перед окнами крутится. Безрассудство какое-то… Зачем ей дразнить следствие?
— Однако мы ничего ей предъявить не можем. Свидетели дать стопроцентную гарантию нам не могут. Одень пять женщин в такое платье и посади для опознания, они запутаются, Александр Иваныч. А потом, она же приехала сюда ночью, Борис Медведев в деле не фигурирует, хотела сделать дело по-быстрому и свалить. Уж на свидетелей она никак не рассчитывала. А вы видели голубую бейсболку на камине? Борис по всем параметрам подходит под описание слесаря и метрдотеля. Женщина в квартире, женщина в ресторане. Он дело свое сделал, пришло время убирать свидетелей. Меня другое волнует.
— Что же, Сема?
— На кого Кира работает? На Добронравова, на себя или на Кузьмина. В нашем активе три кандидата. Либо Кира исполнитель, либо главарь. Хуже, если ока сама по себе: тогда ее любовники останутся в дураках и попадутся на крючок вместо нее. А она вовремя отойдет в сторону. Убирать их она не будет. Тогда не останется козлов отпущения и валить будет не на кого. А джентльмены ее не сдадут. Вот в этом она уверена.
Трифонов ничего не ответил. Они подошли к крыльцу дома, где стоял врач, покуривал сигарету и мило беседовал с Наташей.
— Ну что там, Валентин Ильич? — спросил Трифонов у врача.
— Смерть наступила около половины четвертого утра. Череп размозжили не сильно. Но мне не нравятся пятна на его лице, шее и груди. Надо бы на вскрытие. Что удивительно, били по голове бутылкой с вином, что ослабило удар. Череп цел. Возможно, внутренне кровоизлияние. Не всё мне понятно до конца. Перевозку я уже вызвал.
— Ладно. Будем ждать окончательного диагноза.
— Удар не сильный? — переспросил Куприянов.— Может быть, била женщина?
— Не исключено.
К ним вышел подполковник Дымба.
— Ну а ты, что скажешь, собиратель пылинок? — обратился к нему Куприянов.— Незаменимый наш пылесос.
Дымба не отреагировал — он смотрел на Трифонова.
— Опять «Хванчкара», Александр Иванович. И штамп на этикетке ресторана «Якорь». Ею и били по голове. Я говорю о бутылке. Извините, но это уже явный перебор. Издевательство какое-то.
— Следы есть?
— Женские туфли на шпильке тридцать восьмого размера. Грязно в саду, вот и наследила, но на второй этаж не поднималась.
— Ищи, Вася, альбом с фотографиями, если только он не сгорел в камине.
— Скорее всего, сгорел. Бумаги много сожгли. И даже какую-то картину. Обгоревший кусочек холста остался. Следы выметены.
— Похоже, что так. В два часа ночи женщина уже была здесь, а убила парня в половине четвертого. Вот только если она убирала улики, то должна была подниматься и на второй этаж. И даже на чердак.
— Там сейчас Аристарх работает.
— Значит, мы можем зайти?
— Да, я уже закончил.
Трифонов кивнул Куприянову на лестницу, ведущую наверх. А Наташе сказал:
— Сходи к соседу, голубушка. Протокольчик надо составить.
До тщательных обысков дело не дошло. Вниз по лестнице спускался Аристарх Лыткарин с картиной в старой тяжелой раме под мышкой. Вид у него был такой, словно его оглушили.
— Что с тобой, майор? — спросил Трифонов.
— Ничего. Федотов. «Свежий кавалер».
— Где ты его взял?
— На чердаке. Их там двенадцать штук. И все Федотовы.
— Федотов один — картин двенадцать,— поправил Куприянов.— Подвинься, майор, дай пройти, лестница-то узковата.
— Александр Иванович! — окликнула Трифонова еще не ушедшая Наташа.— А вы не забыли об аварии на шоссе. Может, Коптилин и Сошкин сюда ехали? Тут ведь рядом и подъездная дорога хорошая.
— Я ничего не забыл, вот только сложить свою память в общую мозаику пока не могу.
6.
Квартира Киры была оборудована хорошими замками. Артем осмотрел их накануне и всю ночь мастерил отмычки из подручных материалов, найденных в конюшне. Хорошо, что там оказались тиски и напильники…
Железную дверь он открыл за семь минут, что в жилом многоквартирном доме было недопустимо. Но фортуна повернулась лицом к взломщику, и его никто не заметил.
Уже в квартире Артему понадобилось пять минут, чтобы найти сейф, спрятанный в гостиной за одной из картин. Как они все однообразны!… Насмотрелись фильмов и следуют дурному примеру. Ведь в каждом детективе говорится, что опытный грабитель всегда находит сейф за картиной. Смотрят и делают то же самое. Никакой фантазии!
Номерные замки Артем не считал запорами. Они ему поддавались, как замужние женщины, предававшие своих мужей. На замки ушло минут пятнадцать, по пять минут на каждое колесо. В конце концов затворы щелкнули и толстая стальная дверца распахнулась. С внутренней стороны дверцы стоял электронный датчик с кнопками, которые позволяли менять шифр в кодовом замке.
Предчувствия не обманули Артема: конверт с марками лежал поверх пачек с деньгами. Тут всего хватало, но основное место в сейфе занимали шкатулки с драгоценностями и меньшую — документы. Они Артема не интересовали. Он отсчитал десять пачек по десять тысяч долларов, сунул деньги в черный целлофановый пакет и бросил в свою сумку. Дальнейшие его действия многим могли бы показаться странными. Артем достал бумажник Бородина, отклеил марку с Юлиного письма и положил в конверт вместе с остальными. Конверт он оставил в сейфе, поменял шифр на датчике и захлопнул дверцу.
Облегченно вздохнув, он сел в кресло, забросил ноги на журнальный столик и начал разглядывать картины на стене. Тут было, на что посмотреть.
Сотовый телефон в его кармане зазвонил спустя полчаса. Он включил аппарат.
— Приехала,— услышал он голос Ники.— Точнее, приехали. Она и ее хахаль.
Артем убрал телефон в карман, протянул руку и снял трубку городского телефона.
Через пару секунд ему ответили, и он попросил срочно соединить его с дежурным по городу. Еще несколько секунд, и мужской голос прогремел:
— Подполковник Евтюхов слушает.
— Хорошо, что ты меня слушаешь, Евтюхов. Записывай. На квартире Киры Леонтьевны Фрок в сейфе лежат три марки, которые разыскивает следователь Трифонов. Сейф расположен за картиной Брюллова «Всадница». Пусть прихватит с собой представителя фирмы «Лазден и К». Замок номерной. Иначе он его не откроет. И не забудьте о понятых. Советую ему поторопиться и позаботиться о санкции на обыск.
— Кто это говорит?
— Козья Ножка. Номерные сейфы — не мой профиль. Оставляю все его содержимое в наследство Трифонову.
— Где вы?
— Угадай с трех раз. Твои ребята, Евтюхов, уже меня вычислили, вот по этому адресу и надлежит прибыть Трифонову во всеоружии, иначе его и на порог не пустят. Удачи, приятель! — Артем положил трубку и вышел из квартиры. У подъезда его ждала машина, за рулем которой сидела Ника.
— Ты что так долго? — испуганно спросила она.— Они уже из ворот выходят.
— Сейф хитрый попался.
— Ты взял, что хотел?
— Не все. Но мы еще сюда вернемся.
— Куда ехать?
— В аэропорт Пулково. У меня там короткая прощальная встреча назначена.— Он посмотрел на часы.— Отлично, мы успеваем.
Добронравов и Кира зашли в квартиру.
— Выпьешь кофе? — спросила она.