— Зачем тратить еще стрелу?
Я смотрел на стены, думая: интересно, нас перебьют или просто оставят тут замерзать?
Человек упал, тоненько вскрикнув, когда принял стрелу Арне у третьего зубца от двери в башню, в паре метров от убежища.
— Востроглазый! — Близнец толкнул Арне в плечо.
— Полегче, косорукий.
Но стрелок явно был доволен.
Снорри уже поспешил вперед, к стенам. Мы — за ним. Казалось, эти сто метров мы пересекали бесконечно долго. Норсиец достал длинный моток веревки с узлами, который берег от обледенения как раз для этого момента. На одном конце был крюк, подозрительно напоминающий якорь небольшого рыбацкого суденышка. Он забросил его на стену, и тот зацепился с первого раза. Снорри уже был наверху, когда я подбежал к стене. Следующим пошел близнец. Потом Арне, потом я, соскальзывая и ругаясь: на узлах теперь был лед с чужих сапог. Когда я прополз половину пути, мимо просвистело тело человека, убитого Арне. Я прикусил губу и с этого момента молчал.
Когда внизу остался лишь Туттугу, мы подняли на веревке заплечные мешки, а потом втащили и самого толстяка. От этого последнего усилия я хоть немного согрелся. Я помог Туттугу встать на ноги после весьма неловких попыток протиснуться между зубцов.
— Спасибо.
Он быстро и нервно ухмыльнулся и вытащил из-за спины топор. Необычное оружие, похожее на клевцы, пробивающие броню и распространенные на юге.
На шершавом льду под ногами оказались брызги крови стража, они резали глаз после казавшейся бесконечной белизны. Капли приковали мой взгляд. Все разговоры, все дороги вели нас к этому моменту, к этим алым каплям. От абстрактного к реальному, слишком реальному.
— Мы готовы? — спросил Снорри, стоя у тех дверей, к которым бежал страж.
Слово «нет» рвалось с моих губ.
— Хорошо.
Снорри сжал топор обеими руками. У Арне был двуручный меч, у братьев — двусторонние топоры с короткими ручками и ножи. Я вытащил свой меч последним. Снорри удовлетворенно кивнул и положил ладонь на железную дверную ручку. План не нуждался в повторении. Он был проще некуда: убивать всех.
Дверь открылась, скрипнули петли, и мы столпились на пороге. Снорри захлопнул за нами дверь, и я закрыл глаза, ловя миг наслаждения: наконец-то не на ветру! В Красной Марке даже зимними ночами не было так холодно, как в том коридоре Черного форта, но без ветра, по сравнению с тем, что снаружи, это был сущий рай. Мы все уцепились за этот момент, разминая ноги, сгибая и разгибая руки.
Снорри повел нас вперед, вниз по ступеням, в длинный коридор. Мы ожидали найти большинство людей Свена Сломай-Весло в одном месте, что было бы логично, в таком-то холоде. Замерзшие люди имеют обыкновение толпиться у очага плечом к плечу, насколько они вообще в состоянии терпеть друг друга. Там, где топливо так трудно достать, много костров разжигать не станут.
Хотя во многих местах стены были покрыты льдом, казалось, что в Черном форте жарко. У меня горела кожа, жизнь пробиралась в руки и даже грозила отвоевать пальцы.
Арне зажег небольшой фонарь, масло для которого берег всю долгую дорогу. Возможно, его тепло спасло бы Фимма той ночью. У стража не было никакого источника света, он знал путь на ощупь.
У каждой двери мы останавливались, и Снорри дергал за ручку. Двери были не заперты, но некоторые так крепко захлопнуты, что и Снорри с трудом мог их открыть. Первые два помещения оказались пустыми — длинные, узкие, непонятно для чего предназначенные, но точно не для жилья, очагов в них не наблюдалось. Третья комната оказалась забита базальтовыми блоками — такими же, из которых были сложены стены. Материал для ремонта. Четвертая использовалась как уборная, но уже давно — кучи мерзлого дерьма совсем не пахли.
Пятая дверь подалась после некоторых усилий, с громким скрежетом. Мы притихли, ожидая нападения, но никто не появился. Я начал осознавать ужас своего положения, по мере того как тело приходило в себя. Я достаточно согрелся, чтобы дрожать, и в то же время достаточно испугался, чтобы меня начало трясти.
— Хель. — Снорри отпрянул от полуоткрытой двери, лицо его казалось каким-то призрачным в отблесках фонаря.
— Там кто-то есть? — спросил Туттугу, не желая опускать топор.
Снорри кивнул.
— Взгляни сам.
Он подозвал меня, держа фонарь над головой.
Сцена напомнила мне логово Скилфы. Фигуры стояли рядами, так близко, что опирались друг на друга и не падали. Люди, скованные льдом, покрытые инеем, захваченные в разных позах — кто-то свернулся во сне, кто-то бился в агонии, но многие просто опустили головы в том упрямом движении вперед, которое стало мне слишком хорошо знакомо за прошедшие дни.