Последние слова она буквально выкрикнула. Гнев женщины был таким неожиданным, таким яростным, что я даже слегка опешил. На моих глазах она из прекрасной маленькой женщины превратилась в настоящую Медузу Горгону! Только змей вокруг головы не хватает. Но тут же успокоилась, и снова стала миленькой и красивой.
— Не отбрасывай любящую женщину, если не хочешь иметь проблем — добавила она спокойно и бесстрастно — От любви до ненависти половина шага. Это я не только про Соню. И про остальных из твоего гарема. Хочешь получить трех врагов — пни девушек подальше от себя. Удивишься результату. Кстати, у всех трех высокопоставленные родители, не забывай. Дети будут им плакаться, а они… Ну, ты понял. Понял?
— Понял — бурчу я, и настроение мое безнадежно испорчено. Повесил себе на шею хомут! Теперь не снять? Сбежать, что ли…с глаз долой — из сердца вон.
— Не сердись — Мозилла встала с мягкого табурета и села со мной рядом, коснувшись моего бедра коленом — Я ведь не заставляю тебя жениться на всех! И даже на Соне не заставляю жениться! Я опытная женщина, гораздо старше тебя возрастом. Я знаю жизнь во всех ее проявлениях и видела всякое, знаю женщин — тем более что сама женщина. И просто хочу тебе уберечь от ошибки. Потому что…потому что я тоже тебя люблю.
Последнее она сказала грустно, тихо, с болью. У меня даже сердце дрогнуло и забилось. И чего надо бабе? Богатство, красота, мужик красивый, достаточно еще молодой и сильный — зачем ей какой-то там приблудный ворк? Кстати, в последние дни в поместье я ее вообще не видел. Пряталась, что ли? Она даже попрощаться не вышла.
— Зачем я тебе?! — все-таки не выдержал я — Игрушка? Или удовлетворение от того, что пользуешься запретным плодом? Дочкин парень слаще? У тебя муж есть!
— Глупый вопрос — вздохнула женщина — Любят не за что, и не потому что…любят — просто любят. Демон его знает — за что. И не думай, что только за твой большой…хмм…но и это хорошо!
Она хохотнула и хлопнула меня по лбу, да так быстро, так ловко, что я не успел отклониться. Не ожидал же! Вот так воткнет как-нибудь кинжал в сердце, а я буду только таращиться и думать, как ошибся в женщине. Мда…что-то я расслабился.
— Вина! Пей! — она решительно пододвинула ко мне бокал синего хрусталя с налитым в него вином — Пей! Вино настоящее, южное! Похоже, что трактирщик тебя и вправду уважает. Иначе подал бы какой-нибудь дряни, наболтанной в подвале.
Я выпил бокал до дна, почти не чувствуя вкуса, как воду. Мозилла налила мне второй — я стал пить, и да, вино было хорошим. Я не особый знаток вин, но хорошее вино почувствует любой, мало-мальски разбирающийся в напитках.
Допил, выдохнул, прикрыл глаза, наслаждаясь — отпускает! Нет, все-таки в алкоголе есть свои плюсы. Как лекарство, снимающее стресс он наверное незаменим. Вот только сейчас у меня внутри все звенело, как натянутые струны, и уже…расслабился. Хорошо!
— Сыграй мне, пожалуйста! — попросила Мозилла — Что-нибудь красивое, что-нибудь такое, чтобы за душу трогало!
Я слегка захмелел, почти сыт, рядом красивая женщина — самое время ударить по струнам? Почему бы и нет. Музыкант — всегда музыкант!
Кивнул Мозилле, отправляя ее за лютней, оставленной мной на большом столе у окна. Женщина с готовностью вскочила, шагнула к столу, и я невольно залюбовался ее стройной фигуркой. Тряхнул головой, чтобы отогнать дурные мысли — не хватало еще с тещей трахаться! Вот уж извращение, так извращение! Брр!
Тещей?! Охренел, что ли?! Жениться на Соньке?! Да кто мне позволит, даже если я захочу! Папаша на дыбы встанет! Да и что-то не то с этим папашей…вот чувствую, мутный он какой-то…
— Вот сейчас новенькое, только тебе не понравится.
— Почему? — удивилась Мозилла, закинув ногу на ногу и поднимая такой же как у меня синий бокал.
— Эта песня для бедных. Для тех, кто ничего не имеет — кроме мечты.
— А ты спой — прищурилась Мозилла — Может я и пойму! Не совсем же я такая бесчувственная, мне не безразличны другие люди! И простолюдины! Я в детстве играла с детьми прислуги, и ничего!
Я усмехнулся и раскрыл футляр лютни. Провел пальцами по грифу, и сердце невольно забилось. Вот чего бы я хотел, это… Впрочем — кому какое дело, что я хочу? Все так и норовят втравить меня в то, что они хотят!
И я заиграл, запел:
Когда ты с детства — нищая,
И негде есть и спать,