Грустно сообщает, что с подругами у нее теперь не ладится. Они все равно на нее обиделись за то, что настучала на них комиссии. А она не могла соврать, да и как соврешь, когда все и так ясно, как белый день? В общем — они с ней теперь не разговаривают.
Дверь оставляю открытой, как только Соня сделает все, что я просил сделать — вернется ко мне в номер. Нет, мне сегодня точно не до сексуальных игрищ, но и бросить девчонку просто так не могу. Пусть побудет у меня. Можно сказать — это ей…хмм…плата? Нет, не плата — звучит как-то гадко…это награда за услугу. Такую услугу, которую окажет не каждый человек. Вот так, без объяснений, взять, и поучаствовать в чем-то явно незаконном, рискуя всем, что у тебя есть. Слабо? А вот Соньке не слабо. Похоже, что и правда меня любит.
Вот только как теперь отличить настоящую любовь от той, которая наведена просачивающейся в пространство магической силой? Это примерно так же, как богатый бизнесмен думает про очередную невесту, бурно выражающую свою к нему вселенскую любовь: «А может она не меня любит, а мое богатство? Может она врет?!». А тут еще сложнее. Тут не врет, тут настоящая любовь, но…наведенная магией.
И опять вспоминаются земные аналоги — вампиры, те, что из высших. Якобы они обладали такой притягательностью, такой способностью влюблять в себя женщин, что ни одна жертва не могла перед ними устоять. Само собой, я всегда считал это абсолютными байками, но может эти рассказы отголоски реальных событий? Может, и на Земле существуют люди, обладающие магией, способной притягивать к себе женщин? Ну да, можно над этим и посмеяться, но…вот она, реальность.
Уже когда вышел в коридор, вдруг…передумал. Нет, план будет совсем иным! Попросил Соню вернуться в номер, молча указал на кровать:
— Ложись спать. Я передумал, прости! Ложись, ложись!
Соня пожала плечами, не стесняясь меня, быстро сбросила одежду, оставшись совсем нагой, скользнула в постель. По-моему она была даже рада, что не пришлось ничего делать. Я погладил ее по голове, и…погрузил в сон. Вырубил практически мгновенно. Завтра она и не вспомнит, что с ней было. А если вспомнит — сделаю вид, что не понимаю, о чем речь. Нет — лучше скажу, что так ее проверял на верность. Ну вот такой я дурной!
Собрал ее одежду, брошенную прямо на пол, с грустью посмотрел на девчонку, лежащую у меня в постели, и…пошел убивать.
***
Тук! Тук! Тук!
Молчание. Поднимаю руку, снова стучу.
Тук! Тук! Тук!
Голос — сонный, хрипловатый:
— Ну, кто еще? Грендель, я устала! Хватит на сегодня!
— Это не Грендель — отвечаю я, и дверь через пару секунд открывается. В щель выглядывает Беата.
— Син?! Чего тебе?
— Тебя! — отвечаю, и резко толкаю дверь. Девушка за дверь вскрикивает, падает — ей крепко досталось по лбу. На то и был расчет — мне не надо, чтобы она закричала. Вхожу, запираю дверь под взглядом очумело таращившейся на меня девушки. Потом поднимаю ее, зажимаю рот, и медленно, с расстановкой, говорю:
— Я не буду тебя мучить так, как ты мучила ваших жертв. Я тебя просто убью!
Беата мычит, извивается в моих руках, но я ее удерживаю, хотя девка оказалось очень сильной. Ну что же…с детства их тренируют. Как Сонька рассказывала — подъем я пять утра, и до трех часов дня — единоборства, письмо, чтение, естественные науки, ну и все, что относится к обучению любого аристократа. Что ни говори, но учебы у них тут поставлена по высшему разряду. То-то в Академии только специфическое обучение, по профессии — все, что относится к военному делу и медицине. Основные знания они получают дома.
Достаю из ножен на поясе нож, и медленно ввожу его в сердце девушки. Она выгибается, дергается, потом обмякает. Вот теперь остается только ждать. Впрочем — совсем недолго ждать.
Через минуту у тела девушки стоит ее призрак — копия той, что сейчас лежит передо мной. Короткая ночнушка на голое тело, рана на груди под ребрами. Готово! Дело сделано. Нить от призрака идет тонкая, и все больше утончается. Сколько у меня в запасе времени — не знаю, потому следует поспешить. Кстати — вот за это самое так называемых «некромантов» нещадно истребляли. И сейчас истребляют — если найдут, конечно. Мы, некроманты, типы скользкие! Попробуй, прихвати нас!
Цепляю нить призрака, соединяю с собой, даю посыл на верность. Все, теперь эта тварь моя. Сосуд, в котором жила душа, пора «склеить», так что не теряя времени, занимаюсь реанимацией. Порезанное сердце срастается, кожа и мышцы грудины — тоже. Запустить сердце — плевое дело. Маленький импульс, и вот, насос начал качать. Кровь почти и не вылилась — клинок узкий, практически стилет. Таким хорошо убивать.