Но…глаза боятся, а руки делают. Или в данном случае — ноги. После завтрака, не дожидаясь, что меня вызовет ректор или прибежит Сонька, я оделся попроще, и выскользнул из Академии. Вначале мне нужно посетить резидента разведки и написать все, что было задумано. И про то, что меня заказали (без указания источника — по мере возможности), и о том, как я вижу свое исчезновение из города. А то, что исчезать придется — без всякого сомнения.
Ювелир ничуть не удивился моему приходу, даже с оттенком холодка посетовал на то, что я пренебрегаю своими обязанностями и редко его навещаю. Эту глупость я парировал замечанием, что если никаких интересных событий не было — зачем мне сюда приходить и что-то писать? Вот случилось — я и отчитываюсь!
Потом ювелир будто вскользь поинтересовался, не знаю ли я что-либо интересное о том, кто виноват в разрушениях, происшедших в одном из районов города. Некто, по виду очень похожий на одного ворка, снес огненным шаром целый дом, а потом перебил кучу наемников, используя те же самые огнешары. На что я не моргнув глазом ответил, что на мне свет клином не сошелся и не надо мне приписывать все события в мире. Даже если кто-то где-то пострелял огнешарами.
В общем, расстались мы недовольные друг другом. Он — потому что я не все пишу, скрываю, и вообще мутный тип, я — потому что я мутный тип, а этот придурок сует нос в мои мутные дела. Теперь осталось дождаться ответа от Леграса, или самого императора — не знаю, кто там у них чем крутит — то ли кошка хвостом, то ли хвост кошкой. По большому счету мне все равно.
От ювелира — к музыкальных дел мастеру, узнать, как у него дела с моей гитарой. Времени для того чтобы ее сделать прошло совсем мало, на изготовление такого инструмента потребуется как минимум месяц, а то и два, но…уж лучше я этого типа потороплю. Он мастер замечательный, но и выжига еще тот.
Мастер встретил меня довольно-таки приязненно, даже радостно. Предложил пройти в дом, чтобы как следует поговорить за столом. Мне не хотелось задерживаться, особого предмета для разговора не просматривалось, но после секундного размышления, я все-таки решил посидеть с мастером, уважить человека. В конце концов, какие-то полчаса времени погоды не сделают, особо торопиться мне некуда. Отсюда пойду в «Якорь», давно там не был. Просто посижу, пива попью, на народ посмотрю. Даже играть не буду…наверное.
На столик быстро наставили закусок, принесли кувшины вина, чайник, из носика которого тянуло паром и чем-то цветочным — обслуживали две молодые рабыни, работавшие споро и аккуратно. Закончив, быстро удалились прочь, повиливая крепкими задницами. Похоже, что мастер не дурак насчет женских прелестей — рабыни очень даже симпатичные.
— Вам какого вина, белого, красного? — спросил хозяин, и когда я озвучил свое желание, налил мне белого прозрачного вина в белый же хрустальный бокал. Кстати — дорогая штука, этот бокал, денег стоит. Значит, ценит меня этот выжига, ишь как обихаживает!
После того, как мы выпили (вино оказалось очень даже недурным, не какие-то там опивки для посетителей), хозяин лавки встал, подошел к столу у стены и торжественно снял покрывало, накрывавшее то, что на столе лежало. А лежал на нем футляр — такой, каким я его представлял. И той формы, которая более всего подходила для гитары.
А потом футляр со щелчком был открыт, и передо мной предстала Она! В точности такая, о какой я и мечтал. Шестиструнка, такая, на какой я играл всю свою жизнь.
Меня будто подбросило с места! Едва не трясущимися руками достал гитару из футляра, провел пальцами по струнам…черт подери! Она! Гитара! Моя Мечта! Да, я так ее и назову — Мечта. У каждого хорошего инструмента должно быть свое имя, как у рыцарского меча. А это точно хорошая гитара.
Я проверил настройку гитары, она оказалась на высоте, достал из кармана медиаторы, которые всегда носил с собой, даже если не брал лютню, и начал играть. Играл довольно долго, меняя мелодию за мелодией, а когда закончил и поднял взгляд на хозяина мастерской, то увидел, что тот сидит с закрытыми глазами, сжав руки в ладонях, прижав их ко рту. Поза походила на позу молящихся, и я вдруг решил, что тот и правда молится. Только вот чему? Или — кому?
— Великолепно! — выдохнул мастер — Да, чего-то такого я и ожидал! Мне ужасно хотелось послушать этот инструмент, когда он находится в руках того, кто его заказал. И не ошибся! Это было…это потрясающе! Ощущение такое, что вы десятилетиями на нем играли! Где вы увидели такой инструмент? Это что, какой-нибудь древний инструмент ворков? Или наоборот — новопридуманный?