Подумал — а может срезать с нее одежду? Ну а чего — вот мне надо, карманы обшаривать! Срезать, раздеть догола, и пусть себе лежит без амулетов и всякой такой приблуды. Однако передумал. Взял кинжал, который еще недавно был в руке у девицы, подсел к ней, яростно шипящей и ругающейся практически матом, и занеся оружие над грудью девушки, одним рывком вбил клинок в сердце. Девушка глухо охнула, вздохнула, вытаращив на меня глаза Соньки, выгнулась дугой, не желая умирать, затихла на полу. Только кончики пальцев все еще подергивались, дрожали, да ступни несколько раз дернулись прежде чем замереть.
Мерзко на душе. Знаю, что это не Сонька, знаю, что она пришла меня убивать, и все равно…будто свою подружку сейчас убил вот этими самыми руками!
Я посмотрел на свои руки и растер между пальцами капельку крови покойницы. Даже и не заметил, как умудрился испачкаться. Почему-то понюхал пальцы — пахло железом, а свернутая кровь скаталась в маленькие катышки, осыпаясь на пол темным прахом.
«…кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья!» — вспомнилось мне нетленное. Но думать некогда, надо работать. Обрываю нить, связывающую убийцу с телом, соединяю с собой, и тут же начинаю лечить тело — пока не поздно. Пробитое клинком сердце почти не истекло кровью. Оно остановилось сразу после того, как холодное железо рассекло мышцу, так что в грудную полость крови вылилось совсем немного. Ну а то, что вылилось — рассосется, разойдется и не заметишь. Мышцы грудной клетки — да и вообще ничего сложного. Для меня ничего сложного. Не запуская сердце (чтобы не было сильного кровотечения) сращиваю сосуды, мышцы. Готово! Теперь импульс на запуск сердца…есть! Получилось!
Задышала, открыла глаза. Человек-овощ, без души и личности. Впрочем — личность и душа это одно и тоже. Теперь вытягиваю из ее ауры нить, вплетаю в ту, что сейчас соединена с моей. Секунда…можно сказать мгновение — готово! Теперь — отправляйся в свое тело. Или лучше сказать в МОЕ тело?
Если власть узнает, что я творю такие штуки…конец мне придет, это точно. В который уже раз приходит в голову, что я знаю, за что поубивали так называемых «некромантов», и как они некогда едва не сумели захватить власть в Империи.
Развязываю пленницу, сажусь на диван напротив. Лже-Сонька крутит головой, будто не понимая где находится, и что с ней случилось. Что-то вроде самодиагностики после перезагрузки. Потом смотрит на меня, и я невольно напрягаюсь — а ну как бросится, да вырвет мне кадык?
— Встань! — командую я, и девушка подчиняется, с видимым трудом поднимаясь с пола. «Отлежала» конечности?
— Сними облик Сони! — продолжаю отдавать приказы.
Девушка так же молча подчиняется — лезет рукой за пазуху, и…щелк! Вместо Соньки передо мной стоит…да, одна из близняшек, тех, что сегодня пытались меня ухайдокать, но не преуспели в этом бесславном деле.
— Когда же ты успела? — невольно спрашиваю я, не рассчитывая на понимание, но девушка все прекрасно поняла:
— Это была не я.
— Не ты?! — искренне удивляюсь, не веря своим ушам, и после недолгого раздумья, спрашиваю — неужели вас трое?
— Трое — кивает девушка.
— Двое ждали меня в трактире, а ты?
— Я узнала, что они не смогли, и задействовала второй вариант.
— Соня…жива? — спрашиваю с трудом, боясь услышать ответ.
— Жива. Пока жива.
— Где она? Почему ее захватили? Почему «пока» жива? Вы собирались ее убить?
— Конечно. После того, как я убиваю тебя, выхожу из твоей комнаты так, чтобы все видели. Потом вешаем девушку на дереве, чтобы ее нашли утром, создаем впечатление, что она сама повесилась, не выдержав угрызений совести после убийства любимого мужчины. Твою смерть списывают на нее.
Нет, не злоба, не ярость, не желание тут же убить врага — глухая тоска и досада охватили меня. Не дают мне покоя! Ну, никак не успокаиваются! Ну где я вас всех хоронить-то буду, гадов?!