За Соней сходил паренек лет двадцати — длинный, с унылой физиономией, и неожиданно внимательными, живыми глазами. Я заметил, как он обшаривал меня взглядом, остановив его на рукавах камзола, где я спрятал два коротких обоюдоострых кинжала, наточенных до остроты бритвы. Остались еще с той поры, когда я был «Охотником» на улицах столицы и вычищал с нее всякую дрянь. Юридическим языком говоря, занимался «внесудебными расправами». Интересно, помнят они меня, шпанюки? Те, кому не «посчастливилось» со мной встретиться? Спокойно выходят на свой промысел, или опасаются нападать на одиноких прохожих, особенно на девушек?
Сонька выглядела не очень хорошо. Бледная, на груди и животе царапины, синяки на бедрах и скуле. Голая. Раздели до нитки. Оно и понятно — мало ли что может быть спрятано в одежде? Я сам собирался раздеть убийцу, но потом передумал. Моя подружка с трудом передвигала ноги, глаза смотрели куда-то в пространство, будто ничего не видели вокруг. Ощущение — ее опоили наркотой.
— Почему она избита? Почему так двигается? — задал я риторические вопросы, на которые опять же не ожидал услышать ответы, сам при этом прикидывая план действий.
— Девушка активно сопротивлялась — подал голос парень с унылой рожей завзятого ботана — Мы едва ее удержали. Она очень сильная и ловкая. Потому пришлось дать ей успокоительное снадобье. Не беспокойтесь — над ней не было никакого насилия. Мы презираем насилие ради удовлетворения похоти.
Ага, сучары…а насилие ради достижения цели? Ради того, чтобы растоптать достоинство, превратить женщину в подстилку, которая готова на все? Знаю, как работают тайные службы и всяческие такие…гады, в общем. Там, где начинаются тайные службы, мораль и человечность заканчиваются.
Ботан самый опасный — это мне ранее сказала Эффа. Следом идет толстячок, и он никакой не толстячок. Если уцепит за руку — считай, руки у тебя нет. Невероятно, фантастически силен — настолько, насколько быстр «ботан».
Девки, сестры Эффы — лучше втираются в доверие, потому их обычно используют в качестве оперативниц. Типа — «медовая ловушка». Заманили клиента, трахнули…убили. Ну а если в «медовую ловушку» не попадается — тогда в дело вступает тяжелая артиллерия — Эффа и этот парень. Ну и сам командир пятерки.
Одежду тоже принесли — Сонькину одежду. Почти целую, только местами дырки и разорвана по шву. То ли девчонка в самом начале сопротивлялась, то ли когда очнулась. Насколько помню — ее сразу кольнули иглой с парализантом. Делаю шаг к одежде, и не обращая внимания на отступивших в стороны убийц, начинаю одевать Соню, сидящую на полу с отстраненно-задумчивым видом. Вначале рубашку — просовываю голову девушку в дырку рубахи, затем левую руку в рукав, правую…все это медленно, даже нарочито медленно и нудно. Потом опускаю Соню на пол, на спину, натягиваю на нее штаны, попутно убеждаясь, что на самом деле никаких следов сексуального насилия не имеется.
Кашляю, вытираю нос рукавом, боковым зрением наблюдая за тем, как Эффа незаметно передвигается вплотную к «толстячку». А я, будто для удобства одевания девушки, делаю шаг в сторону «ботана», который опять же ни на секунду не выпускает меня из поля зрения.
Снова кашляю, и…
Эффа молниеносно, как ее земная «сестра» пустынная змея эфа наносит «укус», только вместо ядовитых зубов у нее острый клинок длиной сантиметров пятнадцать. Брызжет кровь из перерезанного горла «толстячка», не ожидавшего нападения и не следившего за действиями подчиненной, толстячок одной рукой зажимает рану, в другой у него как по волшебству возникает нож, и он пытается нанести удар Эффе — видимо совершенно автоматически, не думая о том — что и почему случилось.
«Ботан» отводит взгляд от меня с Соней, и тогда я хватаю его невидимыми руками, из всех своих магических сил пытаясь обездвижить. На нем амулет магической защиты, потому он вертится, как угорь, и я подбиваю ему ноги, роняя на пол. Наконец, защитное поле амулета не выдерживает беспрерывного напора и со звоном лопается. Тогда я прыгаю к зафиксированному на полу, мерзко визжащему парню и вонзаю ему в сердце клинок, выдернутый из ножен на рукаве.
Пока возился с «ботаном», Эффа расправилась со своими сестрами — одной перемахнула горло, другой воткнула нож в сердце. Обе лежат возле «толстяка», который все еще ворочается, пытаясь подняться. На глаза Эффы слезы.
Первый этап закончен. Теперь успеть их перепрограммировать. Хватило бы сил, черт подери… Кстати — если бы близняшки были в нормальном физическом состоянии…я бы скорее всего так легко не справился. Пусть проклятьем я их и не убил, но зато как следует ослабил, и это гораздо лучший результат, чем просто убить чертовых девок.