Льешо со страхом подумал, что богиня проявляет нежные чувства слишком странным и опасным способом. Неужели все-таки она укусит? Но нет, кобра снова свернулась кольцом, превратившись в подобие плетеного кресла и лишив императора Шана своих ласк.
— Ннайддди его, уууббеей его, — прошипела она. Конечно, имелся в виду мастер Марко, помутивший разум ее любовника. Льешо собирался ответить «Я постараюсь», но вместо этого почему-то произнес:
— Непременно.
Высоко подняв голову, госпожа Сьен Ма широко разверзла змеиную пасть и издала леденящий душу вопль — такого Льешо, пожалуй, еще не слышал за всю свою жизнь. Он в ужасе упал со стула и трясущимися руками заткнул уши.
— Спаси меня, о Богиня! — взмолился он, хотя в душе просил защиты для всех, кого знал.
В этот момент принц проснулся в холодном поту. Сквозь красную ткань палатки пробивался кровавый свет ложного рассвета.
— Проснись, Льешо, проснись! — звал Бикси и отчаянно тянул его за руку.
Голос товарища осип, словно от долгого крика.
— Я не сплю.
Льешо выдернул руку и сел на подстилке, спрашивая себя, действительно ли проснулся. Сон оставался слишком ярким и живым, а от воспоминания о ласках змеи и императора Шу холодело сердце.
— О Богиня, пожалуйста, — прошептал он, но не смог еы-гозорить того, чего так страстно желал: «Покоя, всего лишь покоя, хотя бы на одну ночь».
— Что с тобой случилось? Тебя мучил кошмарный сон?
— Я видел Шу с госпожой Сьен Ма. — Разве мог Льешо признаться, что видел богиню войны в змеином обличье, а императора — в черепашьем панцире вместо доспехов? Конечно, нет. Он мог сказать лишь главное: — Свин утверждает, что она его любит.
— А, ты об этом. — Бикси, похоже, вовсе не удивился. — Надеюсь, она сможет привести его в чувство.
— Но она же смертная богиня войны!
— Да, я, например, предпочитаю женщин более мирных, но я ведь не император Шана и не военачальник. Выйди на улицу — посмотри, что творится. Ты и представить себе не можешь, что произошло, пока ты спал.
Бикси посторонился, чтобы Льешо смог подняться с устроенной прямо на полу постели.
Юноша вовсе не был уверен в том, что сможет вынести новые неожиданности; недавняя любовная сцена лишила его мужества и выдержки. Но Бикси ждал, а потому пришлось собрать в кулак волю и откинуть полог палатки.
Он заснул на пустой равнине, а сейчас его маленькую красную палатку окружал целый лес белых войлочных юрт. Он впервые увидел их вблизи и понял, что также ошибался в отношении размера шатров, как и те люди, которые слагали легенды о башнях его родного Кунгола. Город хана не был золотым; его воздвигли из белого войлока, той же самой спрессованной шерсти, из которой изготовлялись и палатки карателей. Разница состояла лишь в отсутствии черной краски — именно из-за нее военный лагерь выглядел настолько зловещим. Эти шатры оказались огромными, с круглыми крышами, по периметру которых шли сложной формы карнизы. Толстый войлок не пропускал ветер и хорошо держал тепло; внутри, судя по всему, в очагах горел огонь: здесь и там из отверстий в крыше поднимался столб дыма.
Непосредственно перед лагерем Льешо проходила широкая улица; по ней рысью ехал отряд всадников, возвращавшийся с какого-то утомительного ночного задания. По обеим сторонам этой улицы стояли особенно высокие и просторные юрты, а те, что поменьше, занимали пространство до самого горизонта.
— Неужели такое возможно? — едва слышно пробормотал Льешо.
На осаду зрелище не было похоже, поскольку оружия заметно не было. Словно во сне, палатки появились сами собой, по волшебству. Именно это и заставляло нервничать.
— Это явился сам великий хан.
Возле палатки стоял мастер Ден. Он широко расставил ноги, а кулаками уперся в бока. Справа и слева от учителя Льешо увидел трех своих братьев и императорского карлика. Рядом стояли капитаны, а чуть поодаль нервно ждал команды весь небольшой отряд.
— Какая же сила принесла его сюда? — поинтересовался принц.
Прежде чем кто-то смог ответить на вопрос, юноша заметил, как из-за угла его палатки стремительно выскочил незнакомец; вслед за ним появилась целительница Карина. За время долгих странствий Льешо пришлось повидать немало чудес, однако этот небольшой человечек был самым странным из всех известных созданий. Он, несомненно, принадлежал к народу гарнов и, хотя и казался выше принца, все-таки не достигал обычного для своих сограждан роста. Волосы его были заплетены не в одну косу, как обычно, и даже не в две, а в такое их количество, которое не поддавалось счету. Косички эти торчали во все стороны под всеми возможными углами. И каждая из них заканчивалась вплетенным талисманом — бусинкой, камешком, кусочком железа, крошечной косточкой птицы или маленького животного.
Одежда незнакомца состояла из множества отдельных полос; грубые кожаные штаны спускались к узким сапогам. К полосам были пришиты свисавшие с серебряных цепей колокольчики и амулеты, а воротник украшали шкурки горностая, причем держались они на мелких острых зубах зверька. Стоило человечку пошевелить плечами или повернуться — а делал он это быстрыми, резкими движениями, — как шкурки начинали подпрыгивать в странном причудливом танце. В одной руке удивительное создание держало бубен, а в другой — кость крупной косули, которую только что взял из рук Карины.
Карина оказалась в таком же костюме, как и ее спутник. И на поясе, и на плечах ее качалось, болталось, звенело множество мелких безделушек и побрякушек. Длинный конец широкого кожаного пояса украшала черная кисточка — такая же, как на хвосте тушканчика.
Незнакомец пристально уставился в лицо Льешо, словно мог прочитать на нем законы Пути Богини, потом кивнул.
— Мал, словно мой палец, но остр, словно игла, — пробормотал он, словно подтверждая собственные мысли.
— Прошу прощения, но я вас не понимаю. Не могли бы вы высказаться яснее?
Очевидно, понимания от Льешо и не ждали, однако поскольку Карина относилась к странному человечку с глубоким почтением, он решил быть как можно более вежливым. Льюка, однако, фыркнул, словно почувствовал в воздухе дурной запах. Вполне возможно, что он исходил от незнакомца — это от него несло застарелым потом и протухшим жиром.
— Это шаман, — пояснил Льюка, — заклинатель.
— Нет, целитель и учитель, — мягко поправила Карина, быстро перебирая талисманы своего спутника. — Его зовут Болгай. — С этими словами девушка так низко наклонилась, чтобы рассмотреть какую-то мелкую деталь, что почти уткнулась носом в волосы коллеги. — Он давний друг моей мамы. Болгай, познакомься, пожалуйста, это Льешо.
Болгай слегка поклонился:
— При свете Великой Луны стая выходит на охоту в серых сапогах.
Льешо почувствовал, что шаман только что ответил на его собственную просьбу, но снова ничего не понял. Впрочем, Карина с легкостью разгадывала странные загадки.
— Первое — «мал, но остр», — это оса. Несмотря на невысокий рост, Льешо способен повергнуть могущественного человека. Второе же — это сравнение шатрового города с волчьей стаей, которая ночью разыскивала Льешо.
В юртах, должно быть, помещались тысячи и десятки тысяч человек. Способность хана стремительно собрать и организовать такое количество людей казалась сильнее магии. Волшебник оставался уязвимым, а столь искусный и властный военачальник мог не беспокоиться за собственную оборону.
Болгай не обращал никакого внимания на попытки Льешо осознать то, что произошло ночью, пока он спал. Он повесил бубен на плечо и свободной рукой отвязал ту самую косточку, которая только что так заинтересовала Карину. Сделать это оказалось непросто, потому что шаман постоянно дергал головой — примерно так же, как делают живущие в траве мелкие зверьки. Принц перехватил острый, испытывающий взгляд маленьких глазок и помимо своей воли широко улыбнулся в ответ.
— Только не пытайся мне доказывать, что принимаешь это существо всерьез! — недовольно, краснея от возмущения и переводя взгляд с брата на шамана, воскликнул Льюка. — Ведь он исповедует самую низменную из религий и не гнушается никакими уловками и хитростями, чтобы обмануть невежд!