Я хмурю брови и поворачиваю ручку, воздух обдувает мое лицо, и дверь распахивается, ударившись о стену. Она трескается, как будто может разлететься, и этого достаточно, чтобы испугать двух людей, лежащих в кровати голыми.
Они вскакивают, суетясь. Женщина визжит, когда мужчина отодвигается от нее, и хватается за простыни, притягивая их к груди, её глаза расширяются, когда она рассматривает меня.
Я наклоняю голову, изучая ее черты, и меня охватывает ярость, когда я замечаю ее вьющиеся светлые волосы и веснушки.
Фрейлина моей Маленькой Лани. Розовощекая и только что оттраханная моим самым верным солдатом.
Эдвард.
Как он посмел привести её сюда?
Мои кулаки сжимаются, взгляд мечется к нему, пока он натягивал одежду.
— Ваше Высочество, я…
Я поднимаю руку, прерывая его на полуслове, мои глаза следят за фигурой девушки, пока она сворачивается калачиком.
— Ты принес мне подарок, Эдвард?
Он сглатывает, заканчивая застегивать брюки и проводя рукой по своим взъерошенным волосам.
— Это так заботливо с твоей стороны, — продолжаю я.
Девушка отодвигается дальше на кровати, предположительно, чтобы увеличить расстояние между нами. Я подхожу к ней, пока не оказываюсь у края маленького матраса, и протягиваю руку, хватаю ее за обнаженную руку и сдергиваю с места, прежде чем толкнуть ее на деревянный пол.
Она издает пронзительный крик, и от звука её страха адреналин бурлит в моих венах. Это, кажется, выводит Эдварда из оцепенения, в котором он находился, и он двигается вперед, хватает одежду женщины и становится рядом со мной, набрасывая её на девушку.
Я усмехаюсь.
— Немного поздновато для скромности, тебе не кажется?
Её щеки пылают, и я успокаивающе машу рукой в воздухе.
— Не обращай на меня, милая. Одевайся.
Она подтягивает одежду ближе к груди и больше не двигается. Раздражение вибрирует в моих костях.
— Я не люблю повторяться.
— Шейна, пожалуйста, — умоляет Эдвард. — Делай, как он говорит.
— Я не хочу, чтобы он меня видел, — шепчет она, глядя в землю.
— Вот что я тебе скажу. Я дам тебе несколько минут, Шейна. Приведи себя в порядок, — я подхожу ближе и провожу рукой по ее спутанным волосам. — А потом спустись вниз, где мы сможем решить, что делать с этой… ситуацией.
— Она ничего не знает, — шепчет Эдвард.
Гнев обостряет мой язык.
— Она знает достаточно.
Он поджимает губы, и на мгновение я думаю, что, возможно, он будет бороться за неё. Но он просто опускает голову и кивает.
— Десять минут, — говорю я, поворачиваюсь к двери и направляюсь к лестнице.
Мои плечи напряжены, мысли несутся, борясь между неверием и разочарованием. Я никогда не сомневалась в преданности Эдварда. Но, опять же, он никогда не давал мне повода.
Я не хочу делать из него пример, но иногда такие вещи неизбежны.
Лестница скрипит, пока я спускаюсь по ней, и когда я оказываюсь внизу, я направляюсь прямо через комнату, пока не дохожу до Белинды, которая сидит на коленях у Эрла и проводит рукой по его растрепанной бороде, заливаясь смехом.
Они оба выпрямляются при моем появлении, и она вскакивает, падая на пол.
— Сир, — шепчет она.
— Там наверху женщина с Эдвардом. Проследите, чтобы они не ушли.
— Конечно, — она тянется ко мне, хватает мою руку и целует мои кольца, прилив удовлетворения растекается по моим венам от ее покорности.
Из всех моих последователей она, несомненно, самая преданная.
— Если они попытаются бежать, убей её. И приведи Эдварда ко мне, — она выпрямляется, её глаза маниакально сверкают.
Я прохожу на возвышение, где стоит единственное черное бархатное кресло с высокой спинкой; трон, с которого я могу наблюдать за своими людьми. Он и близко не похож на настоящий, на тот, которого я заслуживаю, но на данный момент пойдёт.
Мои сапоги стучат по дереву, когда я сажусь, широко расставив ноги и барабаня кончиками пальцев по ручке кресла, оглядывая комнату. Все заняты поглощением супа и хлеба, которые Пол прислал из замка, а на столах разложены пальто на меховой подкладке, чтобы подготовиться к зимним месяцам. Подарок за их преданность.
Проходит несколько минут, пока я не слышу тяжелые шаги. Мой взгляд устремляется в угол комнаты, за длинные столы, туда, где край барной стойки упирается в лестницу. Эдвард и его новая любовь спускаются вниз, их головы близко друг к другу, они направляются ко мне, Белинда толкает их в спину.
Я опираюсь подбородком на костяшки пальцев, наблюдая, как они пробираются через столы и скамейки, пока не достигают края платформы. Шум вокруг нас затихает, когда люди обращают внимание на происходящее, и меня радует, что не нужно привлекать их внимание.