Она кивает.
— Или в ад, — добавляю я, уголок моего рта наклоняется. — Если они этого заслуживают.
Она хихикает, и ее рука поднимается, чтобы заглушить звук.
— Сара, ты не должна говорить такие вещи.
— Тут только мы, Шейна, — моя ухмылка расширяется, когда я пожимаю плечами, прислоняясь к ней. — Ты не умеешь хранить секреты?
Она насмехается.
— Прошу тебя. Я хранила все твои злодеяния при себе с тех пор, как мы были маленькими девочками.
Я прижимаюсь к спинке сиденья, стальные косточки корсета впиваются мне в ребра.
— Думаешь они смогут сделают грешницу королевой?
Она поджимает губы, ее голубые глаза сверкают.
— С тобой, Сара, возможно всё.
В моей груди поселяется теплое удовлетворение, я рада, что дядя разрешил мне взять ее с собой. Знакомое лицо поможет ослабить напряжение, завязавшееся в моих плечах.
Я знаю Шейну с детства, мы вместе росли в поместье моей семьи. Ее мать — служанка, и мы с Шейной проводили летние дни, пробираясь в поле и собирая свежие ягоды, придумывая истории о том, как мы находили ядовитые ягоды и приносили их мальчикам, которые доставляли нам неприятности.
Но одно из первых правил, которому научил меня отец, — держать друзей близко, а свои секреты еще ближе. Поэтому, несмотря на то, что я люблю Шейну, я не доверяю ей тяжелое бремя моих истин.
Даже для нее я играю роль, а она ни о чем не догадывается.
Постепенно пейзаж перестает проноситься мимо, когда наш автомобиль останавливается, и мой взгляд устремляется на двойные башни, служащие входом во внутренний двор замка. Сам камень темно-серого цвета, мокрый от прошедшего дождя, а может, просто покрытый пятнами от многолетнего износа. Плющ вьется по бокам, пока не достигает крутых вершин и не исчезает в маленьких окнах без стекол.
Уверена, это смотровая площадка.
Интересно, был ли у моего отца такой же вид, когда он приехал сюда, был ли его разум полон надежды, а сердце — храбрости?
Дыра в моей груди болит.
— Мы прибыли, миледи, — объявляет водитель.
— Да, я вижу, спасибо, — отвечаю я, выпрямляя позвоночник и проводя руками по коленям своего светло-зеленого дорожного платья.
Металл железных ворот скрипит, когда они широко открываются, королевские гвардейцы выстраиваются по обе стороны двора, их формы задрапированы в черное и золотое, на их груди изображен гребень ревущего льва. Это то же самое изображение, которое украшает каждый флаг Глории Терры.
Герб семьи Фааса.
Я сглатываю нервы, глядя на их суровые лица, когда автомобиль снова трогается с места и останавливается, как только мы въезжаем в ворота. Десяток прохожих смотрят в нашу сторону, но кроме этого, нет никаких торжественных фанфар.
Перед нами стоит небольшая группа мужчин, и я сразу же узнаю того, кто пониже ростом, — облегчение разливается по моему организму при виде того, что мой кузен Александр идет к нам.
Дверь открывается, и сначала помогают Шейне, а затем рука Александра тянется к моей. Кружево рукава шуршит о мое запястье, когда я кладу свою ладонь в его и спускаюсь на землю.
— Ксандер, — говорю я, когда он кланяется, поднося мою руку к губам для поцелуя.
— Кузина, прошло слишком много времени, — отвечает он, выпрямляясь. — Твой путь был лёгким?
Я улыбаюсь.
— Боюсь, скорее долгим и некомфортным. Но я все равно счастлива быть здесь.
Он прищелкивает языком.
— А мой отец? Он здоров?
— Настолько здоров, насколько это возможно. Он сожалеет, что не смог приехать.
— Конечно, — он наклоняет голову. — Пойдемте. Позволь представить тебя Его Величеству.
Он тянет меня за руку, пока она не оказывается в изгибе его руки, и подводит меня к мужчине в коричневом костюме, улыбка растет на его красивом лице, когда он окидывает взглядом мою фигуру.
За эти годы я так много узнала о королевской семье, что могла бы распознать их одним только взглядом, несмотря на то, что никогда не видела их раньше. И по причесанным каштановым волосам этого человека, его широкой груди и огромной фигуре, а также необычному янтарному оттенку его глаз я сразу узнала его.
Король Глории Терры Майкл Фааса III.
Огонь охватывает мою грудь, ненависть стекает по моим внутренностям, когда я делаю реверанс, и кружевной подол моей юбки хлопает по земле.
— Ваше Величество.
— Леди Беатро, — его голос, словно глубокий гул, разносится по двору. — Вы выглядите гораздо лучше, чем я себе представлял.