Толпа потенциальных покупателей прильнула к сцене, чтобы разглядеть бедного невольника, представленного на всеобщее обозрение.
Бикси озирался по сторонам с широко раскрытыми глазами. Он родился рабом и прибыл на Жемчужный остров в результате частной продажи, поэтому за его спиной не было воспоминаний о рынке и рабских бараках. Тем не менее он отвернулся, чтобы не видеть происходящего.
— В загоне раздаются стоны, похожие на блеяние скота, — сочувственно отметил Бикси.
— О богиня, — с дрожью в голосе и стуча зубами произнес Льешо. — О богиня, я не могу. О богиня, не могу.
Бикси остановился. Он попытался схватить руку Льешо, но тот вывернулся.
— Не трогай меня! — крикнул юноша и вновь погрузился в свои мучения.
Бикси взглянул на продолжавшийся своим чередом аукцион, затем на друга и решил не думать, что это за ощущение — стоять на сцене.
— Его, кажется, сейчас стошнит! — как можно тише сказал он генералу Шу.
— Льешо!
Генерал поймал юношу за руку и хорошенько встряхнул, пока его взгляд не сфокусировался на лице Шу.
Следующей на сцену поднялась женщина, тщетно пытающаяся удержать разорванное платье на груди. Ее плач захватил внимание Льешо, но генерал взял его за подбородок и повернул на себя.
— Вот так лучше, — сказал Шу. — Никто не причинит тебе вреда. Только смотри на меня. Бледность привлекательна до определенной степени, но мы же не хотим, чтобы торговец подумал, что ты болен.
Льешо кивнул в знак того, что все понял, и изловчился пройти мимо загонов с рабами, хоть и ежеминутно вздрагивал. Каждый стон он воспринимал как удар по лицу. Юноша чуть ли не завидовал сестре, умершей в Кунголе и избежавшей ужаса и унижения аукциона рабов.
В день торга счетный дом выглядел иначе. Скользящие панели, отделяющие гостевой холл от остальных комнат, были сдвинуты в сторону, чтобы образовать одно большое помещение. Теперь каждый отдел представлял собой альков для осуществления сделок. Кругом толпились гарнские торгаши и посредники, выкрикивающие суммы и машущие листками бумаги и кошельками с монетами. Льешо не мог понять, как они определяют конечного покупателя, да и продавца, и за что отдавались переходящие из рук в руки деньги.
Потом он догадался, что у стола справа выстроились покупатели, ожидающие завершения сделок. У стола слева торгаши получали свои деньги, подсчитывали комиссионные, налоги и отходили. Кричащие люди пытались заключить сделки и с теми, и с другими. Продавцы в основном были представлены гарнами, и Льешо подался назад, спрятавшись за спиной генерала Шу, словно торговцы могли узнать его и убить, как когда-то родителей и сестру.
Однако их никто не замечал, пока генерал Шу не подал голос.
— Где женщина-торговка? — спросил он с таким нетерпением и раздражительностью, что Льешо его не узнал. — Она обещала мне пятерых пухленьких мальчиков и лекаря, чтобы лечить их!
Несколько продавцов оторвали взгляд от своих записей и счетов, презрительно осмотрели компанию генерала и вернулись к работе. Никого не заботил торговец, расхаживающий с двумя разношерстными рабами.
Тем не менее, он был услышан кем нужно: вчерашняя торговка в мгновение она оказалась рядом с ними.
— Мой господин! — поклонилась она генералу Шу, засунув руки по локоть в рукава, накрашенные губы расплылись в улыбке.
Увидев Бикси, торговка прищурилась и схватила его за подбородок посчитать зубы.
— Хм-м-м, — хладнокровно оценила его она. — Симпатичный, но слишком высокий и несколько потрепанный, — произнесла она с хитрецой восхищения и почти материнским упреком. — Некоторые предпочитают тело посвежее, но я могу найти вам хорошего покупателя. И этот тоже, — указала она на Льешо, — фибского происхождения. Сойдет за непочатого юнца старше двадцати лет.
— Я вам вчера говорил, что пришел за покупкой, а не продавать. Если у вас нет того, что я хочу, то поищу в другом месте.
Льешо колко взглянул на генерала, но женщина, интенсивно жестикулируя, уверила его, что он получит желаемое.
— Сюда, — сказала она, остановившись, чтобы еще раз посмотреть на Бикси. — Я могу подобрать ему пару, — предложила она. — Девушку, если хотите. Такого же роста и цвета кожи. Каштановые волосы, немного белесой краски, и она будет просто копией, хотя, может, вам лучше покрасить юношу.
Бикси в негодовании фыркнул. Шу погладил его и жеманно улыбнулся торговке.
— В другой раз, сегодня я ищу фибов.
Льешо подумал, сделает ли она еще одну попытку, но тут открылась дверь в конце счетного дома, и они вошли в комнату, где у маленького стола стояло только два человека. Один из них — высокий, стройный, загорелый, с точеными чертами лица, в простой куртке и штанах благородного фермера — сделал шаг вперед поприветствовать вошедших. Его сопровождающий — пониже ростом, с более темной кожей, в одежде лекаря — остался в тени за спиной хозяина.
Льешо пытался контролировать выражение лица, чтобы остаться внешне хладнокровным. Он молча смотрел, как высокий человек подошел к генералу Шу и поклонился. У него дрогнули ноздри, побелели губы — Адар узнал его, но тоже не подал виду.
— Насколько я понимаю, вы хотите приобрести фибского лекаря, — сказал Адар, и Льешо в недоумении уставился на него.
— Да, мне необходим лекарь для домашних нужд, — ответил Шу, положив властную руку на плечо Льешо.
Высокий человек сузил глаза и равнодушно пожал плечами.
— Я не продаю, — сказал он.
— Вы утверждали, что вас заинтересовало предложение, — разозлилась торговка.
Адар в одежде фермера попытался успокоить ее взмахом руки.
— Я заинтересован в заключении сделки, — сказал он. — Я хотел бы купить юношу.
— Тогда нам, видимо, следует показать друг другу товар, — достал Шу кошелек из-за пояса и вынул три золотые монеты, которые положил на стол.
Адар протянул руку, и второй человек вышел из тени. Он поставил на ладонь Адара стопку монет. Льешо ахнул.
— Шокар, — произнес юноша, и слезы, которые он до этого сдерживал, заструились по щекам. — Шокар.
Льешо ринулся вперед, обогнув генерала. Бикси попытался задержать его, но тот проскользнул мимо к коренастому незнакомцу, уткнувшись лицом в его плечо.
— Льешо, — прошептал Шокар, а Адар сделал шаг вперед, чтобы закрыть собой обнимающихся братьев.
Тут Льешо понял, что навлек на них опасность.
— Продай, — прошептал он старшему брату и с извинениями отпустил Шокара. — Я так давно не встречал земляков, — объяснил Льешо, кланяясь генералу. — Я не хотел огорчить вашу светлость.
— Юношеская экспансивность! — простил его генерал. — Покажи такое же воодушевление, когда мы вернемся домой, и я забуду об этом. — Шу с улыбкой вложил золотые монеты в руку торговки. — За причиненное беспокойство. Думаю, мы продолжим переговоры за вином.
Адар молчал, Льешо взглядом молил его соглашаться, и, наконец, лекарь кивнул.
— Я живу неподалеку, — гостеприимно сказал генерал. — Вино у меня великолепное. Если мы не придем к конечному договору, то, возможно, вы окажете мне услугу и разрешите вашему лекарю изредка приходить заботиться о моих фибах.
Адар, одетый скорее как хозяин, нежели чем как раб, не был расположен принять это предложение. Воспользовавшись временным прикрытием, Льешо сжал руку Шокара, чтобы успокоить и обнадежить его.
Когда Адар дал свое согласие, торговка подозрительно прищурилась, но генерал Шу, переодетый купцом, ответил на ее недоверие бесхитростной улыбкой. Он достал из кошелька еще одну монету и отдал ей.
— За ваши старания и чтобы вы имели меня в виду, если увидите в бараке кого-нибудь на мой вкус, — сказал он.
Льешо изумился, насколько глупым в этот момент выглядел генерал, однако уловка обезоружила торговку, которая попробовала монету на зуб и уверила, что всегда рада услужить его светлости. Раскланявшись, они проделали обратный путь через все такую же бойкую торговлю и вышли из счетного дома на рыночную площадь.