— Я вырву твое сердце и сожру тебя прямо на рыночной площади.
Хоть чудище и не могло говорить, его слова отчетливо пульсировали в мозгу Льешо. Значит, вот она смерть , ответил юноша и вновь услышал голос мастера Марко:
— К трусам и слабакам она приходит именно такой.
Он почувствовал раздирающую боль: клюв рвал плоть над его сердцем. Затем послышалось рычанье.
— Льеее-шоооо!
Льек! Медведь поднялся на задних лапах и взревел над своим распростертым учеником, с острых клыков летела слюна. Обнажив когти, словно изогнутые ножи, он попытался отмахнуть птицу, оставив длинные кровавые полосы на покрытой перьями груди. В следующий момент уже казалось, что Льек ее убаюкивает: огромные лапы обхватили сложенные крылья и тянули вниз, пока они оба не свалились всем весом на камни у ног Льешо.
Птица сменила объект нападения, пытаясь пронзить толстую шкуру Льека когтями и клювом. Медведь издал свирепый крик и склонился над шеей мага, превратившегося в дым, как только сжались зубы Льека, захватив лишь пустоту. Воплотившись снова, непобедимая хищная птица, ныне с головой льва и длинным острым хвостом змия, вознеслась ввысь на мощных крыльях. Тварь бросилась на медведя и впилась ему в затылок.
Челюсть льва давила, пока не хрустнула кость. Льек издал последний страдальческий крик, и глаза его потускнели.
— Нет! — простонал Льешо. Сумасшедший смех мастера Марко наполнял его голову.
Он потерял много крови, куда-то подевался меч. Юноша встал лицом к лицу перед грозой его ночных кошмаров без надежды на победу, лишь наполненный решимостью забрать эту тварь на тот свет вместе с собой. Чувствуя, что приближается его смерть, Льешо увидел женщину, стоящую чуть выше него на ступенях храма. Карина, молодая целительница, со спокойствием и уверенностью во взгляде бросала чудовищу вызов. Без оружия, она подняла руки над головой, произнося какую-то молитву. Хоть юноша и знал, что она скоро отправится в рай, ее появление несказанно обрадовало его.
В это мирное мгновение короткое копье, переданное ее светлостью, напомнило о себе, надавив о бок. Льешо вытащил его.
— Умри! — закричал он. — Умри! Подлый дьявол из ада! Умри!
Он вонзил копье в бок монстру, завопившему, испуская изо рта сгустки крови, которые падали вниз на камни, превращая их в уголь. В бешенстве птица взвилась вверх, оставив копье на земле. В небе она пронзительно ревела от боли и ярости.
Вдруг раздался ответный крик, от которого содрогнулся храм. На горизонте появилась стая драконов, во главе — Дракон Золотой Реки, за ним серебряная королева с тремя отпрысками. Над площадью они разделились: молодое поколение полетело над улицами города, их мать — к битве, происходившей у дворца.
Дракон Золотой Реки, намного здоровее и свирепей, чем магический призрак, в которого превратился мастер Марко, пикировал прямо на колдуна. Пламя из его пасти разлетелось по всей площади, и жители Шан, как и гарнские захватчики, пригнулись к земле, в страхе прикрыв головы руками. Зверь-Марко проревел ответный вызов.
Два неземных создания столкнулись в воздухе, длинное извивающееся тело дракона перепуталось с хлеставшим хвостом чудища. Многоликая тварь мастера Марко неистово билась, пытаясь захватить инициативу. Могущественный дракон злобно полосовал ее хвостом. Они поднимались выше и выше, пока не превратились в сверкающие точки на ярко-голубом небе. Затем появилась вспышка пламени, и свирепые чудовища начали падать, приближаясь к площади с неимоверной скоростью. Небо сотряслось от дикого крика, и чудовище, коим был мастер Марко, исчезло.
С победным кличем Золотой Дракон кружил в восходящем потоке теплого воздуха, сотворенном его собственным огненным дыханием. Неспешно он опустился на ступени храма и положил голову к ногам Карины, юной целительницы.
— Отец. — Она поцеловала его меж дымящихся ноздрей. — Настало время отпустить мать.
Глаза дракона сверкали на солнце ярче, чем золотая чешуя. Он открыл огромную пасть широко, словно врата храма, и отрыгнул. Из глотки раздался ворчливый голос:
— Проклятый зверь. Не знаю, что нашла в тебе. Пусти меня на землю.
Мара, какой ее раньше никто не видел, вышла из его пасти и стояла на языке со сложенными на груди руками. От подпаленной одежды шел дымок. Дракон аккуратно поставил ее на ступени. Целительница выглядела выше, чем когда-то в лесу, ее спина выпрямилась, а волосы были не седыми, а черными. Она не стала молодой, но и старой не казалась. В действительности, путешествие в чреве дракона пошло ей на пользу.
— Спасибо, отец. — Карина обняла мать и похлопала гигантскую голову Дракона Золотой Реки.
— Где твоя сестра, милый муженек? — спросила Мара.
Льешо не дано было узнать, умеет ли дракон разговаривать, потому что в этот момент серебряная королева спустилась на ступени храма. Перед глазами юноши все плыло. Он вытер глаза рукой, размазав кровь по лбу.
— У меня галлюцинации? — подумал Льешо.
Уже не серебристый дракон стоял рядом с золотым червем, а Кван-ти, целительница, исчезнувшая с Жемчужного острова.
— Льешо, ты ужасно выглядишь, — смахнула она волосы с его глаз и недовольно поджала губы. — Вокруг стоят три целительницы, а принц истекает кровью.
— Ты умерла, — остановил он ее на полпути. — Это, должно быть, какое-то чудо!
— Никогда не умирала, — ответила она с чарующей улыбкой. — Чудо, да, но не большее, чем когда ты знал меня как Кван-ти.
— Ты спасла мне жизнь, — вспомнил Льешо морского дракона, пришедшего ему на помощь, когда он настолько устал, что чуть не утонул в заливе.
Юноша не хотел вспоминать тот момент, и Кван-ти, поняв его, кивнула головой.
— Дети вернулись на Золотую Реку, брат, — сказала она дракону, уныло потупив взгляд. — Море вокруг Жемчужного острова до сих пор несет смерть. Ты позаботишься о них, пока возвращение домой не станет безопасным?
Дракон кивнул головой. С нежным вздохом клубящегося дыма он поднялся и пошел по открытой площади, осторожно обходя павших. Их было слишком много, чтобы Льешо мог сосчитать. Выжившие помогали своим тяжелораненым собратьям отойти с пути дракона, напуганные таким союзником больше, чем самим сражением.
Когда Дракон Золотой Реки распустил свои мощные крылья, взлетая ввысь, поднялся такой ветер, что Льешо сбило с ног. Упасть и остаться лежать казалось заманчивой идеей, но пока он мог ходить, нужно найти друзей. Шокар сидел рядом с медведем, спасшим Льешо жизнь, и гладил его за ухом. Шокар не солдат, и ужасы войны его едва не сломали.
Постепенно выжившие собирались у храма. Льешо наблюдал, как они поднимаются по широким ступеням и входят в святилище. Уставшие и понурые, Каду и Бикси, казалось, тоже вышли из боя невредимыми.
— Тебе нужно войти внутрь, — напомнила ему Мара, — твои раны следует перевязать.
— Сейчас.
Карина и Кван-ти уже были в храме, многие нуждались в их помощи. Мара стояла рядом с Льешо, пока он говорил с Каду.
— Генерал жив?
— Не знаю, — пожала плечами Каду не то чтобы равнодушно, просто не в состоянии подарить надежду. — Возможно, поищем его внутри.
Бикси взял Шокара за руку и отвел его от мертвого друга. Вчетвером они вошли в храм, где раненые рядами лежали на полу. Льешо окинул их взглядом в поисках Адара. Это напомнило ему детство, когда он приходил к брату с малейшими царапинами.
— Льешо, ты ранен.
К ним подошел Адар и дотронулся до руки юноши.
— Брат. Отлично, — кивнула Мара и отошла заботиться об остальных.
Напряжение, идущее из глубины живота юноши, прошло.
— Потом, — махнул он небрежно рукой и тотчас опустил ее вниз, осознав, что до сих пор сжимает в окровавленном кулаке копье. — Все, что мне нужно, так это поспать.
Адар, не отпуская руки брата, повел его в глубь храма.
— Сейчас, — сказал он, — пока ты не истек кровью на священном полу.
Льешо не чувствовал, как струится кровь, но решил уступить Адару и поплелся за ним к перевязочной.