Макин с шумом зашел в зернохранилище, встал рядом. А я продолжал держать лезвие у шеи Райка.
— Может, я и маленький, Малыш Райки, но не ублюдок, — сказал я незлобиво, но убийственным тоном. — Не правда ли, отец Гомст? Ради ублюдка не пришлось бы тебе рисковать встречей с мертвяком?
— Принц Йорг, позвольте капитану Борте убить этого дикаря. — Должно быть, к Гомсту вернулось хладнокровие. — Мы поскачем в Высокий Замок, и ваш отец…
— Мой отец может, черт возьми, подождать! — заорал я, но тут же прикусил язык, не желая сболтнуть лишнего, раздосадованный, что дал волю гневу.
На мгновение Райк забыл о мече у горла:
— Что это за чертово говно о принце? Что это за чертово говно о капитане Борте? И когда я получу свое гребаное пиво?
Все, кто были вокруг, собрались послушать.
— Что ж, — ответил я ему, — раз уж ты соизволил поинтересоваться, брат Райк, поясню.
Макин недоуменно посмотрел на меня и сжал меч. Я успокоил его взмахом руки:
— Говно о капитане Борте касается Макина, который на самом деле Макин Борта, капитан Имперской гвардии Дома Анкратов. Говно о принце касается меня, любимого сына и наследника короля Олидана из Дома Анкратов. Пиво можем выпить сейчас, поскольку сегодня мой четырнадцатый день рождения, так, может, произнесешь тост за мое здоровье?
8
Любое братство основано на подчинении. С окружающими меня братьями никто не захочет стать замыкающим. В противном случае рискуешь быть затюканным до смерти. У брата Джоба оказалось правильным соотношение малодушия и бешенства, поэтому он все еще оставался жив.
Итак, мы сидели на развалинах дома бургомистра и попивали пивко. Братья вливали его в глотки, периодически выкрикивая мое имя. Кто-то орал «брат Йорг», кому-то пришлось по душе «принц Йорг». Безусловно, я предстал перед ними в новом свете. Райк наблюдал за мной, пивная пена осела на коротко стриженной бороде, на шее виднелся след от меча. Райк явно взвешивал все «за» и «против». Мыслительный процесс проявлялся медленным танцем кожи низкого лба. Я не стал дожидаться, когда слово «выкуп» вырвется наружу.
— Ему больше понравится, если я окажусь среди мертвецов, Малыш Райки, — пояснил я. — Гомсти послали найти доказательства, что я мертв, а вовсе не для того, чтоб разыскать меня живым. Теперь у него новая королева.
Ухмылка Райка вышла злобной. В довершение он громко икнул.
— Ты сбежал из замка, где полно золота и женщин, чтобы кочевать с нами? Какой идиот так поступит?
Я сделал маленький глоток. Пиво имело кисловатый привкус, но, может, так и должно быть.
— Идиот, который прекрасно осознает, что сама по себе королевская стража победу в войне не обеспечит, — ответил я ему.
— В какой войне, Йорг? — Нубанец сидел рядом и не пил. В разговоре он предпочитал неторопливость и взвешенность. — Ты хочешь победить графа? Барона Кенника?
— Я хочу войны, — произнес я, — и хочу выиграть эту войну.
Из-за бочонков появился Красный Кент со шлемом, до краев наполненным пивом.
— Не бывать этому, — заметил он и, подняв шлем, осушил его в четыре глотка. — Выходит, ты — принц Дома Анкратов? Королевства Медной Короны. Там, должно быть, не менее дюжины достойных претендентов на высокий престол. И у каждого собственная армия.
— Скорее, полсотни, — проворчал Райк.
— Порядка сотни, — заметил я. — Подсчитано.
Сотня осколков Империи, досаждавших друг другу в никогда не прекращающемся водовороте мелких войн, междоусобиц, приграничных стычек. Крохотные королевства разрастаются, скукоживаются и снова расширяются; порой вся жизнь человеческая проходит в бесконечных войнах, а по сути ничего не меняется. Моя цель — изменить, закончить, победить.
Допив пиво, я поднялся, чтобы разыскать Макина.
Далеко идти не пришлось. Он был около лошадей, проверял своего жеребца по кличке Огненный Прыжок.
— Обнаружил что-нибудь? — спросил я.
Макин скривил губы:
— Нашел погребальный костер. Навскидку тел под двести, все мертвы. Но его так и не подожгли, не исключено — кто-то спугнул. — Он махнул в западном направлении. — Они добрались до Дороги Топей и перемахнули через вон тот горный хребет. Около двадцати лучников засели в зарослях у ручья, чтобы не дать никому сбежать.
— Сколько их всего было?
— Около сотни. Большинство — пешие. — Он зевнул, проведя ладонью от лба до подбородка. — Дня два уже прошло. Мы в относительной безопасности.
Почувствовал, как невидимые тернии царапают тело, острые иглы вонзаются в кожу.