— Сосредоточься.
Закрыл глаза. Что же еще? Под опущенными ресницами зеленый сменился красным. Удары мечей, возгласы, чье-то тяжелое дыхание, приглушенное шарканье ботинок о камни, песня жаворонков. Что же еще?
— Трепетание. — Нечто неуловимое на самом краю восприятия, — возможно, только показалось.
— Хорошо, — заметил Лундист. — Что это?
— Не крылья. Они звучали бы сильнее. Что-то на ветру, — ответил я.
— Во дворе, где мы стоим, нет ветра, — произнес наставник.
— Тогда высоко над нами. — До меня дошло. — Флаг!
— Какой флаг? Не смотри. Подумай и скажи. — Лундист сильнее вдавил указку.
— Это не праздничный флаг. Не флаг короля, развевающийся на северной стене. Не знамя, мы не на войне. — Нет, точно не знамя. Весь пыл пропал при одном воспоминании о выкупе графа Ренара. Интересно, если бы они и меня убили, насколько поднялась бы цена прощения? На одну лошадь?
— Ну? — поторопил Лундист.
— Флаг казни, черное на ярко-красном, — уточнил я.
Со мной всегда так. Ответы приходят спонтанно: ты перестаешь анализировать, просто говоришь первое, что приходит на ум. Лучший план возникает по ходу действия.
— Хорошо.
Открыл глаза. Свет больше не слепил. Высоко над внутренним двором на едва уловимом западном ветерке трепетал флаг казни.
— Твой отец приказал освободить темницы, — произнес Лундист, — так что в День святого Криспина народа прибавится.
Я-то знал, тут яблоку негде будет упасть.
— Смерть через повешение, обезглавливание или сажание на кол, боже правый!
Интересно, попытается ли Лундист оградить меня от такого развлечения. Уголок рта дернулся, когда промелькнула мысль, может, он все еще думает, что я не видал ничего хуже. Во время массовых казней в прошлом году мать забрала нас с собой, решив нанести визит лорду Носсару в его поместье в Ильме. Ильмская крепость была фактически в нашем с Уильямом распоряжении. Позднее я узнал: большая часть Анкратов тогда же стекалась в Высокий Замок, чтобы присутствовать на казнях.
— Страх и развлечения — основа существования государства, Йорг. — Голос Лундиста звучал равнодушно, вот только выражение лица, сдержанная напряженность губ выдавали, что самому ему это не по нутру. — Смертная казнь включает в себя обе составляющие. — Он посмотрел на флаг. — До того как я отправился путешествовать и взялся прислуживать твоей матери, жил в Линге. На Внешнем Востоке причинять боль считается одним из видов искусств. Репутация правителей и их подданных зависит исключительно от изощренности применяемых пыток. Они состязаются в этом.
Мы наблюдали за учебным боем оруженосцев. Высокий рыцарь напутствовал их, иногда в ход шли кулаки.
Несколько минут я молчал. Представил графа Ренара во власти мастеров пыток из Линга.
Ну нет, его кровь и смерть будут моими. Пусть сдохнет, зная, за что и в чьих руках меч возмездия. А как же его боль? Пускай горит в аду.
— Напомни мне, наставник, чтобы в Линг я не совался, — попросил его.
Лундист улыбнулся и направился через двор:
— Его нет даже на картах твоего отца.
Когда проходили мимо места поединка, по доспехам я узнал рыцаря: ослепительно-яркая броня с орнаментом в виде завитков, вытравленным на инкрустированном серебром нагруднике.
— Сэр Макин из Трента, — позвал я, повернувшись к нему лицом. Лундист прошел несколько шагов прежде, чем заметил мое отсутствие.
— Принц Онорос. — Сэр Макин поприветствовал меня, отвесив придворный поклон. — Держи защиту выше, Чивес! — гаркнул он одному из старших мальчиков.
— Зови меня Йорг, — попросил я. — Слышал, отец назначил тебя капитаном Имперской гвардии.
— Он был недоволен моим предшественником, — заметил сэр Макин. — Надеюсь исполнять свои обязанности к большему удовольствию короля.
Я не видел сэра Грэхема с момента нападения на карету. Полагаю, за случившееся капитан Имперской гвардии заплатил намного дороже, чем граф Ренар.
— Будем надеяться, — ответил я.
Макин провел рукой по волосам, потемневшим от пота, стекающего каплями из-за стоявшей в тот день жары. Выражение его одутловатого лица не позволяло усомниться — характера ему не занимать.
— Не желаете ли присоединиться, принц Йорг? Хороший правый ложный выпад послужит вам намного лучше любых книг. — Его рот растянулся в улыбке. — Если, конечно, ваши раны полностью зажили.
Лундист положил руку мне на плечо:
— Раны все еще беспокоят принца. — Он буквально буравил сэра Макина своими пронзительными голубыми глазами. — Вам бы следовало прочитать труд. Проксимуса о защите особ королевской крови. Если вы, конечно, желаете избежать участи сэра Грэхема. Книга в библиотеке. — Он пошел вперед, желая увлечь меня за собой. Но я не сдвинулся с места исключительно из принципа.