Глаза уже привыкли к отсутствию лучей яркого летнего солнца, позволяя более детально рассмотреть содержимое отсека. Здесь находились бочки с вином, ящики с провизией, награбленные сокровища (сундуки, набитые золотыми монетами разных королевств, украшениями, ювелирной работы, и драгоценными камнями), разного рода инвентарь, снасти, сети для ловли рыбы и клетки для животных. Правда они были пусты, кроме последней, самой дальней, скрытой в густой тьме. Там, был кто-то, или что-то… Может зверь, может оборотень, а может вообще порождение некромантов. Испугавшись последней версии, отвернулась, заметно вздрогнув, когда оттуда послышался лязг металлических цепей.
— Что это? — опередила меня черноволосая девушка, резво подорвавшись с места и цепляясь за толстый прут решетчатой стены.
— Не слышала капитана? Прекратить разговоры, — рявкнул недовольно старик, разглядывая дно опустевшей стеклянной бутылки.
Лязг снова повторился. По телу поползли мурашки, волосы на голове встали дыбом, и не у меня одной. Девушки опасливо покосились в тот угол и попятились назад, углубляясь вглубь камер, подальше к стене. Если в той клетке действительно находится порождение темной магии, то под ударом, в случае его освобождения, я окажусь первой, ибо моя камера была ближе всех к этому злосчастному углу.
Чтобы разбавить накалившуюся обстановку, старик поднялся со стула и направился туда, где располагалась клетка с нечтом.
— Заглохни! — прохрипел он, но тут же замолчал. Бутылка из его рук выпала, разбиваясь на мелкие кусочки, и он вдруг захрипел.
Первой закричала темноволосая, а затем и остальные.
— Помогите! Помогите!
Женский крик о помощи вперемешку со стуком ладошек о решетку разорвал пространство. Я уставилась в черное пятно, с замиранием сердца наблюдая, как из горла старика срывается предсмертный хрип, а тело с характерным звуком заваливается на бок. Алый огонек уставился на меня из темноты.
Нет-нет-нет. Я не хочу умирать, не сейчас…
Мой голос тонул в царстве хаоса, пока на наши крики не прибежали другие пираты, а спустя несколько минут пожаловал и капитан.
— Что здесь происходит?
Все замолчали. Если бы голосом можно было убить, мы бы уже стояли в очереди перед вратами в мир духов.
Один из пиратов зажег факелы, разгоняя полутьму. Я прикрыла лицо рукой, чтобы яркий свет не резал глаза, а затем опустила, и ахнула, узрев капитана.
Широкоплечий. Высокий. Сильный.
Длинные черные волосы сливались с шелковой рубашкой, расстегнутой на груди и небрежно заправленной в графитового цвета штаны с высокой посадкой, видимо он только одевался, когда его потревожили. Синие глаза, нос с горбинкой, чувственные губы выдавали в нем благородное происхождение. И если бы не уродливый шрам, пересекающий смуглое лицо поперек — от левой брови до волевого подбородка, справа, я бы отнесла его к тем красавцам, что с легкостью покоряли на светских приемах не одно женское сердце и с такой же легкостью их разбивали.
Его взгляд упал на старика.
— Грег.
— Да, капитан, — молниеносно отозвался коротко стриженный мужчина, которого я видела раньше.
— Уберите здесь, а его, — он кивнул в сторону клетки, —не кормить и не поить!
— Будет исполнено, капитан! — отрапортовал мужчина и кивнул двум громилам, под ногами которых опасно заскрипели половицы.
Я вскинулась, и пока в помещение еще была хоть капля света, подняла взгляд и наткнулась на глаз, самый настоящий глаз цвета спелой вишни с вертикальным зрачком, как у змеи. В нем плескалась дикая ярость и ненависть, какой я еще никогда не встречала, даже у недоброжелателей отца, их взгляды и то были мягче. А этот…
ОН зловеще зарычал, стоило пиратам подойти ближе. Те подпрыгнули на месте, отчего один факел булькнул в стоявшее возле клетки ведро с водой.
Последнее, что мне довелось запомнить — мужской силуэт, распятый цепями. Спутанные длинные волосы, скрывающие его лицо, и еще бьющиеся человеческое сердце , вырванное из груди старика валявшееся неподалеку от почившего пирата. К такому я не была подготовлена, перед глазами все поплыло, и меня заволокли щупальца забвенья.
1-1
Проснулась с пульсирующей болью в висках. Мышцы спины ныли от неудобной позы, ноги занемели, фарфоровая кожа зудела от жесткой соломы, заменившей постель.