Обмотав несколько раз тонкую ткань вокруг талии, поспешила принять доставленные вещи. Подходя к двери, чувствовала себя по меньшей мере гусеницей в коконе.
— О, день добрый! Вы… — девушка в смешном наряде посмотрела на листочек в руке, — Леди Блувейн?
Произошла заминка. Меня поставил вопрос в тупик. Блувейн? Я же Эванс…
Девушка перевела взгляд на меня, и скептически изогнула брови, рассматривая мой импровизированный наряд, как и я ее необычный внешний вид.
— Да, все верно. Я — леди Блувейн, — тепло отозвалась я, жадно буравя знакомый цветочный рисунок саквояжа.
— Хмм… — прокашлялась девушка. — Распишитесь здесь… и здесь, — она указала на бланке места, куда я тут же внесла свою подпись.
— В качестве извинения за позднюю доставку, Вы получаете небольшой подарок, — девушка протянула мне голубого цвета листочек, на котором была изображена ведьмовская шляпа и котелок. — Это купон на любой заинтересовавший вас магический сувенир. Приходите в любое время. Лавка находится на углу. Увидите вывеску «Старая шляпа» — не ошибетесь. А теперь прошу меня простить, у меня еще два клиента.
Девушка вручила мне саквояж, пожелала приятного дня, и я ей тоже, и юрко двинулась дальше, виляя милым пушистым хвостом, выглядывающим из свободных брюк.
Вернувшись в комнату, я хаотично принялась изучать содержимое саквояжа. Так, это слишком открытое… это слишком пышное, это… что за траурное платье? Я отбросила черную материю, разворачивая скромное платье шоколадного цвета с шелковым синим поясом. То, что нужно!
Подцепив нужное платье, направилась прямиком в ванную комнату, надо было освежиться и привести себя в порядок. Но едва дверь распахнулась, я буквально остолбенела. Платье полетело вниз, а я прикрыла рот от шока!
Он лежал неподвижно, на самом дне металлической посудины, под толщей воды, лишь черные кончики волос тянулись к поверхности. Лица не разглядеть, а вот скрещенные на груди руки… Он походил на утопленника, и никак не реагировал на мои тихие вопросы. Мне стало страшно, я сглотнула, пересилила себя и бросилась к ванной, запуская руки в ледяную воду.
Я попыталась поднять мужское тело, стараясь не смотреть на его нижнюю часть. Но он был настолько тяжелым, что даже приподнять его голову на поверхность у меня не вышло. Как камень!
— О, великие Боги. Лорд Блувейн, лорд Блувейн, как же так?
— Чего орешь?
Мужчина резко вынырнул из воды, обдавая меня ледяными каплями, отчего я пискнула и вовремя отскочила в сторону, иначе бы мы столкнулись лбами. Не знаю как его, а вот мой… могло быть и сотрясение.
Он пригладил волосы руками, и повернулся ко мне. На его лице не было перевязи, и эти шрамы на закрытом глазе не вызывали волну отвращения, а делали его каким-то особенным… не таким как многие напомаженные мужчины из светского общества, любителей блистать на балах не хуже майских дебютанток. Он был мужественным и опасным. Вспыхнувший лихорадочным блеском вишневый глаз был тому подтверждением. И заметив, куда направлен его взгляд, я не удержалась и стукнула его в плечо, напрочь позабыв о правилах этикета. Да и какие правила, я в мужской рубашке, а он так вообще без одежды.
— Как вы могли? — шипела я. — Я думала вы умерли? А вы… вы…
— Забыла? Я не могу утонуть в воде, — с кривой усмешкой отозвался мужчина и перехватил мою руку свой огромной когтистой лапой. — И еще… Никогда. Не смей поднимать на меня руку.
— А вы не ведите себя как последний… — ругательные слова застряли в горле, щеки раздулись, а ноздри трепетали от ярости. Еще немного и лопну.
— Продолжай, — холодно приказал морканец, придвигаясь ко мне еще ближе. — Ты не договорила. Я слушаю.
— Как вы можете? Я не спала всю ночь. Думала вы попали в беду. А когда обнаружила вас… под водой, решила, что… — он пристально наблюдал за мной, ослабил хватку. — Знаете, вам, наверное, никогда не понять того, что испытывают обычные человечки, если с ними происходит нечто подобное. Вы холодный и бесчувственный…
Договорить мне не дали. Морканец поддался вперед и впился в мои губы жестким, требовательным, подчиняющим поцелуем. Мое сопротивление было быстро подавлено. Сильные руки сжали в тиски, не позволяя вырваться. И я словно пойманная в силки птица, перестала трепыхаться, позволяя мужчине углубить поцелуй. Никакой нежности, он брал то, что хотел, словно я всегда принадлежала лишь ему.