— Что? Да, вы…
Я неожиданно вскрикнула. Морканец что-то зашептал на своем языке, а у меня сердце словно металлическими лозами сковало, причиняя дикую боль. В глазах заплясали черные точки, кислород начал заканчиваться, болели кости, казалось, даже волосы и те ныли от боли, но потом все так же резко прекратилось, как и началось.
Я обнаружила, что уже сижу рядом с морканцем, по левую руку, а к нам приближаются сестры, разодетые как на праздник.
Трапеза проходила в весьма «непринужденной» обстановке. Мужчина нехотя общался со совей новой поклонницей, бросавшей на него свои заискивающие украдкой взоры, к моему великой радости, я слушала их вполуха, размышляя о своем и не вклиниваясь в разговор, чтобы дать возможность милой девушке попытать удачу охомутать этого изверга. Ее сестра мило улыбалась, попивая горячий шоколад и бросая на меня слишком сочувствующие взгляды. Она что-то показала символами сестре, и та быстро отреагировала, повернулась ко мне, оторвавшись от морканца:
— Вы ничего не съели и слишком бледны. Вам плохо?
Да, мне было так плохо, что мир словно уходил за занавес. Звуки становились приглушенными, а еда… от одного вида карамели и фруктов меня начинало мутить.
— Тошнит немного, — призналась я, прижав руку к ноющему животу.
— Оу. Сейчас, погодите, — она ловко вызвала официанта, что-то ему сообщила и тот шустро метнулся в сторону кухни, откуда вскоре появился со стаканом в руке.
— Вот, выпей, станет легче, — мягко и заботливо предложила Эльза, так ее звали, и протянула мне прозрачный стакан с желтоватой жидкостью. Его я охотно, с благодарностью, приняла и отхлебнула несколько глотков. Действительно, стало намного легче.
Заметив мой протяжной выдох, Эльза добавила:
— Тебе сейчас не стоит сильно волноваться. Такое бывает и довольно часто, особенно на ранних сроках.
Я вскинулась, да и морканец вдруг резко замер, устремив свой взор на меня.
— О чем вы? — не поняла я.
— Но как же… Вы носите под сердцем новую жизнь. Правда, умело это скрываете. Вам нужно больше отдыхать и беречь себя.
Я потеряла дар речи. Морканец криво улыбнулся, откладывая столовые приборы в сторону.
— Простите, леди, но мы вынуждены покинуть столь очаровательных собеседниц. Эмилии, действительно, сейчас не помешает отдохнуть.
— Конечно-конечно, — тут же подобралась Эльза, и ее сестра молча закивала, принимая извинения.
Ватные ноги отказывались идти, руки била мелкая дрожь, мир вновь заплясал в радужном круговороте.
— Что вы со мной сделали? — в полуобморочном состоянии, еле шевеля губами, спросила я у морканца, едва мы оказались на улице.
— Использовал брачную вязь, — дал невнятный ответ мужчина и подхватил меня на руки. Сил сопротивляться не было. И только моя голова коснулась его вздымающейся крепкой груди, я провались в темноту.
8-1
*********
Мужчина слышал тонкий аромат на протяжении всего пути, и от него невероятно кружилась голова. Ее запах лишал рассудка. Хладнокровие и расчетливость куда-то испарялись. Он не знал, как выбросить из головы ее голос, как избавиться от наваждения и подавить болезненную тягу к человечке. Не знал, как разрушить эти губительные чары, жалящие каждый раз, едва ему стоит взглянуть на припухшие губки. Держать в узде собственные желания становилось все труднее… А тут ее слова… И дернул же ее за язык морской дьявол заикнуться о сорвавшейся свадьбе, что она жалеет… Ярость застилала глаза. Кровь в венах забурлила. Опять. Да, что с ним не так? Почему девчонка так пагубно влияет на него? Сорвался… И сбежал.
Боялся, что, оставшись с ней еще на несколько минут, просто кинется на тонкую девушку, чью соблазнительное тело просвечивалось сквозь промокшую материю, как изголодавшийся зверь. Боялся последствий, и того, что может с ней сотворить.
Он призвал Фераса, и тот уже ожидал его в назначенном месте.
Друг рассказывал обо всем, что творилось в королевстве «Тысяча островов» в его отсутствие.
Его лучшие воины продолжали следовать за кораблем проклятого капитана, не спуская того из виду. Они докладывали, что он не отлучался с корабля, а значит… Либо это иллюзия, либо… Человечка явно не врала, когда говорила, что видела его на суше. И то, как неподдельно блестели от страха ее глаза были тому доказательством.