Моя голова начала кружиться. По телу разлилась легкость. Я даже не сразу заметила, что меня уже кто-то ведет в танце, и что-то шепчет мне на ухо.
Затуманенным взором я поймала улыбку друга, который светился как начищенная монета.
— Дэйрих, со мной что-то не так, — прошептала я, чувствуя, как тяжелеет язык.
— Это из-за вина вечности. Ничего, скоро отпустит, — прошептал Дэйрих, касаясь губами моей щеки. Нежно. Трепетно. Но мне было не по себе. Это было неправильно.
— Дэйрих, у меня голова кружится, в глазах плывет, — язык уже еле слушался, а тело становилось ватным, неподатливым. Словно не моим, чужим.
— Тише, Эмилия, все равно ты скоро станешь МОЕЙ, — прошептал друг, но его голос был совсем другой. Где-то я уже слышала его. Но сейчас мозг отказывался соображать. Важны были лишь краски, звуки и запахи…
Меня кружило как после лихой карусели. Пары поменялись партнерами, и вот я уткнулась носом в мужскую грудь. Вдохнула такой приятный почти родной аромат соли и морских волн. Стало легче, безмятежнее. Я решила поднять голову, и улыбнулась.
На меня смотрел ОН. Морканец.
В своем первозданном виде.
Он кружил меня в танце. Его рука, на моей талии, обжигала даже сквозь одежду, а взгляд прожигал душу, манил, затягивал, и не отпускал. И в этот момент все словно исчезло. Были лишь мы. Я и он. Нас тянуло друг к другу с невероятной силой, я видела, как загорелись его глаза, когда я ему ласково улыбнулась и погладила по щеке. Безумие! Я сама к нему прильнула и ждала поцелуя…
Но в этот миг прогремел залп. Народ восторженно ахнул, а над площадью, на черном небе, разрослись яркие цветы, оседающие на землю тысячами искр.
Девушки надевали на мужчин венки. А я… Я же почувствовала вкус настоящего счастья, необузданной эйфории, которая подстегивала мою смелось. И вот, приподнявшись на носочки, я обняла моркнца за шею и поцеловала его.
Наш поцелуй был яростным. Жестким. Голодным.
Мы оба были в дурмане страсти. Она дикой кошкой набросилась на нас, раздирая все правила этикета и дозволения в мелкие клочья. Внезапно мое тело загорелось огнем, по венам потекла лава, едва он потянул меня за волосы, опрокидывая голову назад, а сам припал к тонкой коже на моей шее.
Как мы оказались в номере осталось для меня загадкой, и я была благодарна лорду, если он перенес нас с помощью портала.
Мое платье с треском полетело на пол, как и его рубашка.
С моих губ срывались стоны, тело извивалось лозой в умелых руках мужчины. Казалось я не выдержу больше этой муки… Однако, упавший на пол венок из цветов, немного отрезвил меня. Прохладные лепестки коснулись босых ног.
— Арвен, я хочу…
Предложение оборвалось. Мужчина с силой прижал меня к своему разгоряченному торсу, а почувствовала, как нечто твердое упирается в мой живот. Новый поцелуй, более глубокий, еще более терзающий, от которого дрожали колени, руки, и мой охрипший голос.
— Чего ты хочешь, Эмилия? Ну, же… Тебе только стоит попросить…
Он шептал мне в растерзанные от поцелуев губы, а я жадно глотала воздух, пытаясь восполнить его нехватку в легких.
— Я хочу…хочу сделать тебе подарок.
Прозвучало неубедительно. И мужчина нехотя отстранился, а затем обхватил мою голову руками, наши лбы соприкоснулись.
Он улыбнулся. Я не видела его губы, скорее чувствовала.
— И какой же?
Мне было тяжело расставаться с теплом его тела, но где-то еще капля здравого смысла, вопила: «Или сейчас, или никогда!»
Я подняла венок и протянула его мужчине, оставаясь лишь в одном нижнем платье. Морканец уставился на венок, как на отравленный кусок пирога, и тяжело вздохнув, потер лицо рукой.
— Эмилия, ты не знаешь, что предлагаешь. Прости, но я не могу его принять.
Его слова обескураживали и задевали за живое. Возникло неприятное чувство, словно он отвергал не венок, а меня. На долю секунды я вновь восстановила контроль над собой, хотела бросить эти умирающие цветы ему в лицо. Но… стоило поднять руку и вновь взглянуть на лорда, как внутри запорхали бабочки, а голос разума затих.