— ЧТО? — рявкнул он на птицу, открыв окно и позволяя птице умоститься на подоконнике.
— Беда, мой принц. У меня очень печальные вести. Вы должны вернуться во дворец к утру! — кудахтала чайка и взмахивала крыльями так, что занавески начали колыхаться.
— В чем дело? — принца посетило нехорошее предчувствие, и в тот момент, когда птица вновь раскрыла клюв, сердце пронзила острая боль. В ушах зашумело, а в легких заканчивался воздух.
Эмилия! Ей грозит опасность!
— Мой, принц вы слышали, что я сказал, — тараторил друг, но мужчина, сжав до хруста край подоконника, поднял свои налитые кровью глаза, и зашептал на морканском заклинание. Птица успела в последний момент вспорхнуть и вцепиться в плечо своего принца, а после их перенесло прямо на городскую площадь, где развернулась весьма трагичная картина.
Морканка держала одной рукой безвольное тело девушки, заключенной в водный купол. Ее волосы, точно серебро отражали лунный свет сквозь призму воды, бледное лицо и обескровленные губы преобразили жизнерадостную и бойкую девушку в морскую нимфу, так она была сейчас на нее очень похожа, своей холодной и неестественной красотой.
Мужчина не помнил, как вышел из ступора, наблюдая за попытками чайки отогнать от девушки морканку, которая стала заметно бледнее, едва увидела кто посмел ей помешать. Не помнил, как она верещала и молила о пощаде, выкрикивая благие намерения для ее госпожи, не помнил, как обратил ее в небольшую лужу, приказав найти вторую — сестру предательницы и казнить ее, не выслушав даже последнего предсмертного пожелания, дарованного всем заключенным, приговоренным к смерти.
Пришел в себя лишь тогда, когда сильно прижал к себе мокрое и бездыханное тело Эмилии. Белые прядки волос прилипли к фарфоровой коже. Он осторожно убрал их, открывая мирное и безмятежное лицо девушки. Казалось, что она просто спит и вот-вот проснется…
— Нет, Эмилия. Ты не можешь вот так умереть. Вернись, вернись ко мне, прошу, — он припал щекой к холодной щеке девушки и вдруг, почувствовал слабые, едва заметные толчки крошечной венки на тонкой шее. И немедля ни секунды, вонзил в нее отросшие клыки, отчего девушка дернулась, и резко распахнула глаза, тут же сильно закашлявшись.
Но эти глаза… стали другими… Они поменяли цвет… Вместо голубых они отливали сиренью.
********
Я очнулась от дикой боли, словно меня кинули в раскаленную лаву, но вскрикнуть нормально не получилось. Зашлась грубым кашлем.
Вспомнила как чуть не лишилась жизни и меня затрясло, слезы облегчения и радости прыснули из глаз. Я жива!
Я чувствовала, что меня к себе кто-то прижимает, но из-за туманности во взгляде не могла рассмотреть кем являлся мой спаситель, пока не услышала тихий облегченный вздох и не почувствовала запах морской волны. На душе, вмиг, стало так спокойно, что я позволила себе откинуть голову и поднять заплаканные глаза на лорда.
Он выглядел не суровым, как обычно, скорее потрясенным и каким-то потерянным, хотя и был в своем истинном обличии. Повязка с глаза куда-то пропала, открывая вид на старые шрамы, малиновый взгляд изучал каждый кусочек моего лица. Он будто не верил, что я очнулась.
Мы смотрели друг на друга не отрываясь. И надо признать, в нем кое-что изменилось. Раньше я не наблюдала у него острых клыков, заметно выглядывающих из-под верхней губы. И чешуек стало больше…
Моя ладонь непроизвольно поднялась, пальцы невесомо легли на его лицо, отчего лорд дрогнул, закрыл глаз и блаженно улыбнулся. И в это самое мгновение я поддалась порыву и припала к прохладным губам. Арвен опешил, и не сразу ответил на поцелуй. Но затем, его губы терзали мои с особый жадностью и страстью, распаляя в теле пожар необузданного желания, от которого внизу живота болезненно ныло.
В какой-то момент нас затянуло в странный водоворот, и мы оказались посредине нашей комнаты, углубляя наши поцелуи.
Мокрое платье затрещало по швам и рухнуло вниз, стоило лорду провести по ткани своими острыми когтями, слегка царапнувшими мою обнаженную кожу и вызывая новый прилив желания. Я застонала, когда губы лорда спустились к мочке уха, а затем прошлись легкими касаниями по шее. Жар в теле усиливался. Еще немного и я просто сгорю!
Лорд нехотя отстранился, тяжело дыша, и теперь мой вздох разочарования пролетел в кромешной темноте, как горн.