— Я не могу говорить это при… — птица явно засмущалась, а мне стало предельно ясно на кого она намекает. Я быстро удалилась в комнату, и принялась искать более подобающий наряд.
Когда вернулась в соседнюю комнату, ни птицы, ни морканца уже не было.
Сердце сжалось, словно кто-то сдавливал его своей рукой, стягивая пальцы все сильнее и сильнее.
Я ждала его весь день, и весь вечер… Но он так и не появился…
Следующее утро я провела как в тумане. Две горничные помогали мне упаковать чемоданы, весело перешептываясь между собой. Их впечатлили внезапно распустившиеся цветы, которые хозяйка собиралась выбросить, а тут такое чудо. Да и занавески выгорели, хотя погода была пасмурной.
Стараясь отвлечься, я стояла возле зеркала, подбирая платье для встречи с отцом. Не то, это бледное, это слишком простое, а это… я осмотрела мое многострадальное платье, и боль в груди дала о себе знать.
Забудь о нем, Эмилия! — мысленно приказала я себе, убеждая, что это щемящая грудь боль пройдет, просто нужно время. Он ПРИНЦ, а я… я же знала, что мы… нам не быть вместе. Я вновь взглянула на свое отражение. Фиалковые глаза не горели, волосы торчали в разные стороны, а по щеке скользила одинокая слеза.
Он не придет!
Когда часы пробили одиннадцать, я покидала гостевой дом в сопровождении знакомой уррушанки. Она что-то весело щебетала, а мне приходилось натягивать улыбку. Украдкой, я искала в толпе высокую мужскую фигуру, но, одернув, себя посмотрела на возничего, который уже успел погрузить весь мой багаж.
— Ну, что ж. Мне было приятно с тобой познакомиться, Эмилия, — улыбнулась девушка и тут же, не дожидаясь, обняла меня. Да, так крепко, что весь воздух из моих легких разом закончился.
— Я тоже очень рада, — прохрипела я, и девушка, извинившись, отошла от меня на шаг, при этом не переставая улыбаться.
— Я сообщу Дэйриху о твоем отъезде, — на ее милое личико нельзя было смотреть с грустью, я улыбнулась.
— Спасибо!
Мы постояли еще две минуты, как вдруг, меня окликнул возничий. Подобрав полы светло-сиреневого платья, попрощалась с девушками и зашагала к повозке.
Стоило взобраться на мягкие сиденья, как дверь за мной со свистом захлопнулась. На секунду мне почудилось, что так захлопывается мое сердце.
Всю дорогу до указанного места, я не находила себе места, теребила платье, то и дело разглядывала сквозь прозрачное стекло прохожих. Во мне все еще тлела надежда увидеть его, хотя бы в последний раз. Ведь я толком и не поблагодарила его. Из-за эмоций, овладевших мной всецело, не могла вымолвить и двух слов. Приходилось душить всхлипы, резавшие горло, и тушить странное желание бросится на поиски морканца, бежать сломя голову, пока не найду его и не скажу ему…
Но прокрутив свои действия мысленно, пришла к выводу, что буду выглядеть глупо. О гордости или благочестивости уже речи и не шло, от них во мне остались лишь только жалкие капли. И те приходилось сохранять, чтобы окончательно не превратиться в одурманенную страстью покорную рабыню. Именно так я чувствовала себя, едва осознала, что без него я точно задыхаюсь…
— Приехали! — прогорланил лысоватый мужчина, с выпирающим животом, и потянул за ручку двери. Маленькая щель расширялась, и я увидела всего в нескольких метрах от повозки фигуру рослого мужчины. Он повернул голову, и наши взгляды встретились.
Я выпорхнула из повозки, и что есть мочи побежала навстречу, и повисла на его шее, чувствуя бережные касания на своих плечах.
— Девочка моя, как же я рад, что с тобой ничего не случилось, — вздохнув с облегчением, лорд поцеловал меня в висок и выпустил из объятий.
— Отец, я так долго тебя ждала, — выпалила я, разглядывая белоснежные локоны, уложенные как всегда безупречно. Тонкие губы разошлись в улыбке, а фиалковые глаза прищурились.
— Тогда, почему я вижу грусть в твоих глазах? Что-то случилось?
Его вопрос бил по больному.
Случилось отец. Ваша дочь впервые влюбилась и тут же разбилась об ледяные глыбы жестокой реальности.
— Нет. Просто Дэйрих так и не соизволил проводить меня, — отмахнулась я, стараясь выглядеть как можно убедительнее. Отец знал моего друга, поэтому лишь качнул головой, сказал, что это все молодость и ему сейчас не до меня, а затем предложил свою руку и повел меня к ближайшему зданию, в котором не оказалось ни одной живой души.