Кровь в моих венах застыла, дыхание сбилось, а во рту поселилась пустыня. Мужчина двинулся на меня, но дальше огромной кровати мне не удалось сбежать. Забившись в дальний угол, натянула тонкое покрывало почти до подбородка, как будто оно могло спасти меня, и сглотнула. Если мне уже дважды удалось избежать участи мертвеца, значит и в третий раз выкручусь. Только я никак не ожидала, что капитан швырнет что-то белое на кровать и прикажет:
— Раздевайся!
Я мотнула головой, волосы упали гладкими волнами на плечи.
— Я вам не какая-то девка, чтобы… требовать такое! Лучше убейте меня! — выкрикнула я и тут же прикрыла ладошкой рот, но слово не птица, вылетит — не поймаешь.
— С удовольствием!— кровать под его весом прогнулась. — Но не тебя!
Он с силой рванул покрывало и замер, а я вскрикнула.
Черные паутины, следы опасного проклятия, начали таять, а в глазах полыхнул огонь, но не злобы, чего-то неясного и явно мне не знакомого. Его горячие пальцы осторожно, словно он боялся, что может причинить мне боль, коснулись ключицы, пробежали по волосам, отбрасывая их за спину и легко опустились от плеча вниз, мои пальцы оказались в плену мужской ладони, заставляя мое сердце биться еще быстрее.
— Смотри внимательно, Эмилия Эванс. Что будет, если продолжишь нарушать правила.
Его слова холодным ушатом воды остудили меня. Я почувствовала, что в руке, которую он сжимал до этих пор, появилось небольшой увесистый предмет. Это было зеркало, да непростое зеркало!
Я отбросила его в сторону, словно гремучую змею, норовившую вот-вот укусить.
Спрашивать, как у него оказалось «Живое зеркало», впрочем, как и «Карта Мира», было глупо, ответ и так был очевиден — их украли! Только если карта, единственная в своем роде, полезна и безопасна, то вот зеркало имело двойственную натуру, особенно оно опасно для магов, и меня, в частности.
— Как хочешь, — усмехнулся он и поднялся на ноги. — Пропустишь весьма яркое представление.
Он уже развернулся и зашагал прочь, как я, предчувствуя беду, схватила злосчастное зеркало. Его гладь зарябила, отражая ночную палубу, привязанную к столбу девушку, и грозного амбала с кнутом в руках.
Не трудно догадаться, что ожидало несчастную, в которой я разглядела ту рыжеволосую строптивицу-иноземку, занявшую мое место для наказания.
— Постойте! — выкрикнула я, что есть мочи. Пират выпустил из пальцев дверную ручку и развернулся, приподняв бровь, а мой голос дрогнул и походил на шепот, но он услышал. — Я сделаю, как вы хотите.
3
Если я полагала, что остаться в нижнем белье — мое самое постыдное и непристойное решение, то сейчас, стоя без верхней блузы, в одних панталонах, и прикрывая грудь руками от пронзительного взгляда капитана, готова была провалиться сквозь землю, полыхая от стыда и злости. Пусть только попробует коснуться меня! Без боя не сдамся!
Видимо, мои мысли отражались на воинственном лице, отчего мужчина лишь хмыкнул и скрестил руки на груди.
— Когда настанет время, ты сама бросишься в мои объятия. А сегодня…
— Капитан! Капитан! Беда!
Я пискнула и поспешила отвернуться, как раз на пороге возник юнга.
Мой мучитель бранно ругнулся и, сдерживая плохо скрываемую ярость, рявкнул:
— Что за срочность, Ганс?
Юноша, застав нас в столь пикантной ситуации, не сразу спешился с ответом, только когда капитан задал повторно вопрос, он все же кашлянул и сказал:
— Там… там…
— Не тяни!
— Морканец, капитан!
Пират снова отвесил смачные выражения и ринулся прочь, уже возле сломанной двери обращаясь в пустоту:
— Семми подготовь для гостьи купальню и проследи, чтобы она надела то, что я принес!
Дрожа всем телом от пережитого, нашла в себе смелость поднять с пола легкий корсет и вернуть его на место, затягивая тонкие шелковые ленты на груди. Как вдруг, сбоку раздался тихий скрип открывающейся двери. Я повернула голову на скрежет и насторожилась. Уж слишком зловещем он показался в такой давящей тишине.
Черное пятно начало таять, магические светильники постепенно разгорались один за одним, позволяя рассмотреть довольно крупную кадку круглой формы, большое темное полотенце, висящее на стене, и небольшой стул. Эта и была та ванная комната, о которой говорил пират.
Я долго не могла решиться принять весьма соблазнительное распоряжение пирата, но все же любовь к чистоплотности взяла вверх, и я направилась прямиком к манящей кадке.