Доктор сел рядом и взял меня за руку.
— Видишь ли, девочка. Ты умерла, где-то в своём мире.
Неподдельная печаль в его голосе не оставила сомнений, мужик не шутил. Как умерла?.. Господи, не может быть! Это… Это мой персональный ад что ли? Потому что интуиция ехидно сообщала, что на рай ни разу не похоже. Значит — дороги назад нет?.. Из моего горла вырвался пронзительный вопль:
— НЕЕЕЕЕТ!!
Кажется, таки истерика. Доктор что-то шептал успокаивающе, пока я захлёбывалась рыданиями, пытаясь осознать всю глубину задницы, в которой оказалась совершенно помимо собственного желания. Никогда не мечтала попасть в другой мир, честно. И тем более таким вот страшным способом. А может, это просто шутка такая? Интуиция, с которой я никогда раньше не дружила, в этот раз решила дать о себе знать, заявив, что нифига не шутка. Мужик серьёзен, как Сталин на съезде компартии. Он что-то там бормотал про переселение душ, что одна из нас по-любому должна была умереть, и я ещё и радоваться должна, что он спас меня вот таким вот странным образом. Прошло немало времени, пока я смогла связно говорить и мыслить, но перед глазами всё равно вставало растерянное лицо мужа, когда ему сообщат… в общем сообщат.
— Это точно? Ты уверен? — в который раз спрашивала я доктора, шмыгая распухшим носом.
Длинно вздохнув, он молча протянул коробочку с камнем.
— Положи под подушку, во сне увидишь свой мир. И что там происходит. Я зайду завтра, а лорду ЛасГаллену скажу, что тебе нужен покой и тишина.
— Кто он такой? — успела я задать вопрос, прежде чем доктор вышел.
— Отец лианоссе Эрианор, то есть твой, — ответ поверг меня в очередной шок, но измученное сознание просто отказалось реагировать на новую порцию информации.
Как там Скарлетт О'Хара говорила? Правильно, подумаю об этом завтра. Словно только этого и дожидаясь, мозг послушно выполнил команду "спать", отключившись, едва я смежила веки. Потом, всё потом…
Следующие несколько дней я пребывала в полной прострации, сидя на кровати, обхватив колени и уставившись перед собой невидящим взглядом. Никому не пожелаю видеть собственные похороны. Сил плакать не было, от сердца остался просто кровоточащий кусок мяса, а мысли не хотели собираться в кучу и хоть как-то дружить со мной. Звенящая пустота в голове, и абсолютное отсутствие эмоций. Что-то новенькое. Не хотелось вообще ничего. Да, пусть мои чувства к мужу нельзя назвать страстной любовью, но… видеть, как здоровый мужик молча плачет, потерянно глядя на гроб, в котором лежало моё тело, это я скажу не для слабонервных. Новоявленный папашка пару раз пробовал подкатить с разговором, но был монотонно послан так далеко, что боюсь, обратно бы не вернулся, вздумай отправиться по адресу. Не знаю, сколько продолжалось моё оцепенение, всё когда-нибудь заканчивается. Мой желудок возмущённо заявил, что хочет не просто есть, а жрать, и в больших количествах, и питаться воздухом больше не намерен.
Я тряхнула головой и впервые осознанно посмотрела вокруг. Ничего так спальня, симпатичненькая. Приятные серебристо-кофейные тона, без излишков, два больших окна с бархатными портьерами. Изящный туалетный столик. Кстати. Я так и не видела, как выгляжу. Сползти с кровати, медленно подойти к зеркалу, и уставиться на собственное отражение, сдерживая желание истерично захихикать. Это кто, я что ли?! Эхм, точнее, Эрианор ЛасГаллен. Цветные волосы повергли меня в ступор, я долго и пристально разглядывала их на свету, с трудом веря, что это естественное, а не покрашенное. Офигеть, вот это номер. В дополнение к шевелюре глаза — тоже двухцветные, по краю радужки серебристо-серые, а вокруг зрачка звёздочка тёплого орехового оттенка. Так. Всё, я вернулась, помирать, так с музыкой. Раз меня сюда дёрнуло, и раз дали второй шанс на жизнь, надо начинать эту жизнь сначала. Первое — информация. Нет, пожалуй, всё-таки еда. А потом информация. Папахен рвался пообщаться со мной? Вперёд, на баррикады. Ой, а с чего такая весёлая злость, а? Я вроде всегда отличалась кротким нравом, на самом деле. Отголоски прежней личности или во мне проснулось что-то, до сей поры почивавшее сном Спящей Красавицы?
Дёрнув за шнурок, я плюхнулась в кресло, перед этим всё-таки расчесав спутанную шевелюру — крупные локоны мягко спускались до самой талии, непривычно оттягивая голову, в той, прежней жизни я носила короткую стрижку. Дверь почти сразу открылась, и незабвенный родитель влетел в спальню на всех парах.
— Эрин, ты в порядке?
— Закрой дверь и упади куда-нибудь, — оборвала я излияния отцовской заботы. — Первое, довожу до сведения, какой бы ни была твоя дочь раньше, забудь. Быть послушной и покладистой не собираюсь, не в моём характере.