От возмущения я аж стесняться забыла. Не, это вообще что за намёки, я между прочим никогда притворяться и не умела!
— Сомневаешься в своих силах, а, Олли? — фыркнула, не хуже кошки, и ещё несильно двинула локтём в бок. Чтоб не зарывался. Я тут понимаешь, им всю себя, а они ещё и дразнятся!
Ладно, ещё пока не совсем всю, но тоже между прочим спасибо должны сказать! Что хоть это позволила. Тёмный таки рассмеялся, а вместе с ним и Йен, и не подумавший убрать ладонь с моего бедра.
— Ты такая милая, когда смущаешься, — взгляд Светлого остановился на распахнутом вороте рубашки. — Чёрт, Эрин, малышка, лучше действительно застегнись. А то я за себя не отвечаю.
Умный такой, да. Ничего, что мне между прочим тоже продолжения банкета хочется? Только я ни за какие коврижки прямо сейчас об этом не скажу. Почему? Ну как, мне может тоже романтики хочется, чтобы за мной поухаживали красиво и всё такое! Надеюсь, не дураки, и не придётся объяснять, а то в прошлой жизни как-то приходилось очень толстыми намёками сообщать мужчинам, что завтрак в постель один раз в месяц и дежурная розочка в день рождения и на восьмое марта не катит за проявление глубоких чувств.
Выпрямившись, я застегнула непослушными пальцами рубашку, и расправила низ, ещё и набросив полу халата на ноги. Дабы не было лишнего соблазна, как говорится. Мой взгляд остановился на графине с вином, и Йен словно прочёл мои мысли.
— Спасибо, — тихо сказала я, взяв наполненный бокал, и помедлив, добавила, снова неудержимо краснея. — И не только за вино.
Подумав, всё-таки сложила ноги на Светлого, поудобнее устроившись в объятиях Оллера, и чувствуя, как наваливается сонливость. Да, для одного вечера пожалуй достаточно впечатлений.
— Извиняюсь, мальчики, но не покажете, где я спать буду? — поставив наполовину опустошённый бокал, я сладко потянулась, зевнув.
— Да с удовольствием, — отозвался Олли, и в следующий момент я оказалась у него на руках.
Ну в общем верное решение, я не уверена, что смогу твёрдо стоять на ногах в ближайшие пару десятков минут. Голова ещё слегка кружилась, обрывки ощущений вспыхивали яркими звёздочками, вызывая невольную улыбку. Мм… может, повторить?.. Чуть позже?..
Пока я предавалась не совсем приличным мечтаниям, мы поднялись на второй этаж и зашли в ту самую спальню, где я ванну принимала. Аккуратно уложив меня на широкую кровать, с которой кто-то снял уже покрывало и отогнул одеяло — ну слуги, кто ж ещё, — Олли преспокойно начал расстёгивать рубашку, как и Йен. Э, стоп. Что за шутки?!
— Мальчики, — я прищурилась, сев прямо и скрестив руки на груди. — Не потрудитесь объяснить, какого чёрта?!
— Тёмный, наша малышка кажется злится, — со смешком отозвался Йен, небрежно бросив рубашку на стул.
Ой, лучше бы он этого не делала. Руки сразу зачесались дотронуться до гладких мышц на груди, провести по этим широким плечам…
— Да ну, я думаю, она просто опять дрейфит, — в тон ему ответил Олли, тоже оставшись в одних штанах. — Что мы не сдержим обещание.
Пришлось срочно перевести взгляд на потолок, изучая завитушки лепнины, и про себя считать до десяти. Так, Эрин, спокуха на фейсе, Они тебя просто дразнят! И в том числе тем, что просто возмутительно хороши, оба! Я ж первый раз вижу их без одежды…
— Да ну вас нафиг, засранцы, — выразив таким образом отношение, сердито хмыкнула, выпуталась из халата, сбросив его на пол, и заплела косу.
После чего демонстративно улеглась на середину кровати, на живот, обняла подушку, соорудив из одеяла кокон, и сладко зевнув, с чувством выполненного долга отрубилась. Совершенно забыв, что кроме пресловутой рубашки Олли на мне больше ничего нет.
Ниалона, прищурившись, смотрела на мрачного Кайла ЛасГаллена, и ждала ответа.
— Я не люблю, когда со мной играют втёмную, бессмертная, — сухо сказал наконец он. — Зачем тебе лиа Эрианор?
Никто из жителей Мирано не был в курсе отношений между ней и братьями, и естественно, про договор знали только они трое. Принцы поступили просто, чтобы не раскрывать всей правды и не втягивать других в собственные личные проблемы, просто издав указ об Игре и её правилах. Лесные обеспечили всех, кого надо, книгами, в которых появлялись указания, и всё. И уж тем более, про пророчество ни одна живая душа не должна была знать. Ниалона не собиралась откровенничать сверх меры, от отца… ну, номинально отца несносной цветной девчонки ей нужно было только одно. Подвинув к себе листок, женщина взяла перо и написала: "Зайди утром к Оллеру и узнай у своей непутёвой дочери, осталась ли она девственницей". Кайл прочитал и побагровел.