Эта монография писалась не один год. За это время мы с грустью вынуждены были вносить в текст примечания о смерти некоторых из ее героев. Среди самых горьких потерь - Альфредо Краус, Карлос Коссута, Чезаре Валлетта, Шандор Конья, Эйлин Фаррелл, Федора Барбьери. Все они были замечательными певцами и яркими творческими личностями.
В работе над этой книгой автору помогали многие из его друзей, которым он выражает самую искреннюю признательность. Это Ольга Беспрозванная, Светлана Блейзинен, Александр Пахмутов, Игорь Кайбанов, Александр Иванов. Особые слова благодарности автор адресует петербургскому филологу, коллекционеру, многолетнему ведущему радиопередачи «Из коллекции редких записей» Максиму Малькову, без поддержки которого эта книга не была бы написана.
Часть первая КАК-ТО РАЗ В СПОЛЕТО...
«Страной чудес» назвал Вольтер оперу. «Принцем теноров» окрестили современники Франко Корелли.
После смерти «короля теноров» - Энрико Карузо - никто уже не мог с полным правом услышать в свой адрес: «...Да здравствует король!». Таким образом, титул «принц» говорит о многом. Как минимум, об исключительном положении его обладателя.
В годы выступлений на сцене Корелли был очень похож на принца. И внешне, и по тому особому статусу, который занимал среди коллег. Не случайно именно принц - главный герой оперы Джакомо Пуччини «Турандот» - по праву считается одной из лучших партий Франко. Как читатель помнит, в этой опере принц Калаф, рискуя жизнью, отгадывает загадки неприступной принцессы и побеждает. Однако, достигнув всего, о чем можно мечтать, он внезапно отказывается от завоеванного счастья и предлагает дочери могущественного Альтоума свой вопрос, вызывающий смятение и растерянность в императорском дворце.
Если говорить о творчестве Франко Корелли, то и в образе Неизвестного Принца из «Турандот», и в самом сюжете можно увидеть особое, символическое значение. Как и Калаф, влекомый тягой к абсолютному совершенству, воплощенному для него в образе принцессы, Корелли был также одержим одной идеей - идеей совершенного вокала. Несмотря на многие преграды: отсутствие полноценного музыкального образования, довольно позднее по сравнению с другими певцами начало артистической карьеры, наличие могущественного соперника в лице Марио дель Монако, - он, как и герой оперы Пуччини, достиг своей цели. Он проник в сокровенные тайны вокального мастерства и завоевал исключительное положение в мире оперы. Но, став победителем, - опять же, как его любимый принц Калаф, - певец предложил свои загадки, ответ на которые знает только он сам. Отгадывать же их предстоит тем, кто неравнодушен к удивительному вокальному феномену, имя которого - Франко Корелли.
На самом деле загадок, связанных с Корелли, не так уж и мало.
Например, почти ничего не известно о его детстве и юности. У биографов можно встретить сильно разнящиеся на этот счет версии, а сам певец явно не любит говорить о годах, предшествовавших его вокальной карьере. Если он и вспоминает о них, как, например, в многочасовом интервью со Стефаном Цукером, то только в связи с музыкальной тематикой.
Не вполне понятны и причины, по которым Франко в какой-то момент ограничил свой репертуар до, в общем, небольшого числа партий, так и не выступив в тех, которые, казалось, прекрасно подходили для его голоса (например, в роли Отелло). Загадочен и внезапный уход Корелли со сцены в момент, когда он еще находился в прекрасной вокальной форме и был признан лучшим лирико-драматическим тенором мира.
Жизнь и личность певца окутаны легендами и тайнами. В зените славы Корелли имел репутацию одного из самых «трудных» и непредсказуемых исполнителей, который мог отказаться от выступления буквально перед самым началом спектакля. В этом смысле он «перещеголял» даже славившегося своей неорганизованностью ди Стефано. Однако никто из артистов, певших с Корелли на сцене, не связывает его многочисленные и ставшие притчей во языцех отмены выступлений с традиционной теноровой «капризностью». Наоборот, все отмечают невероятную требовательность певца к самому себе и собственной вокальной форме. Может быть, именно поэтому в дискографии тенора мы не встретим записей, где бы Корелли был «не в форме», - в самом худшем случае мы услышим лишь не вполне уверенно взятые первые ноты партии.