— Спасибо! — улыбнулась Эльма, однако на душе было нехорошо. Она понимала, что нет резона предавать родное турагентство, от которого она не видела ничего, кроме добра. И все же настроение Кристофа — не пускать чужаков в замок! — оказалось чрезвычайно заразительным.
— Тогда — вперед, за работу!
Вечером Эльма сидела за родительским столом и рассказывала о времени, проведенном в замке, матери и отцу.
— Ты чего-то недоговариваешь, — проницательно заметила Ивонна, когда дочь завершила свой рассказ.
— Да, похоже, все не так просто, как кажется! — поддержал жену Лино.
— Ну… да, вы правы. — Родители всегда были для Эльмы лучшими друзьями, так что им можно сознаться во всем. — Граф фон Адлертрененштайн…
— Ты влюбилась! — торжествующе воскликнул отец.
— С первого взгляда, папа. И он, как мне казалось, был неравнодушен ко мне. Только все это лишь иллюзия. Я сама себе все придумала.
— Любовь с первого взгляда не бывает иллюзией, доченька! — Ивонна бросила взгляд на мужа. — Правда, дорогой?
— Уж конечно! Но ты меня изрядно помучила, прежде чем согласиться выйти замуж. Может, и твой граф из таких, а, Эльма?
— Мне кажется, что я просто эпизод в его жизни.
— Ну нет, — задумчиво сказал Лино, — скорее он хочет уберечь тебя от неприятностей. Насколько я понял, господин Блэклок человек серьезный. Пожалуй, наведу-ка я справки.
— Папа, ты можешь чем-то помочь? — Эльма ухватилась за призрачную надежду, как утопающий за соломинку.
— Посмотрим. Не буду ничего обещать. И… — Лино нахмурился, — зачем мне помогать этому графу, если он не любит мою девочку?
— Потому что он хороший человек.
— Всем хорошим людям на земле не поможешь, дочка. Некоторые должны справляться сами. — Лино побарабанил пальцами по столешнице. — Ладно, разберемся. А сейчас всем спать!
Несмотря на указание отца, Эльма засиделась над рекламными материалами до поздней ночи. Когда она ложилась в постель, часы показывали три, а Кристоф так и не позвонил, хотя Эльма, конечно, гипнотизировала телефон. Глупо было ожидать звонка, и все-таки она ждала. Казалось, сейчас чудесным образом все разрешится. Нет, чудес не бывает.
Она позволила себе поспать подольше, так как Тора не ждала ее рано в агентстве. Проснулась Эльма от зудящего телефонного звонка — судя по всему, мобильник вибрировал уже достаточно долго, просто она не слышала. Дотянувшись до него, Эльма взглянула на экранчик: номер незнакомый. Пожав плечами, она ответила:
— Алло?
— Госпожа Фиески! Как хорошо, что я вам дозвонился! — Эльма с трудом узнала голос Эк-берта — столь взволнован был старик.
— Что случилось? — Сон как рукой сняло.
— Господин граф! Его избили! Эльма резко села на кровати.
— Что?!
— Сегодня утром, — зачастил Экберт. — Анна, как обычно, накрыла стол к завтраку, господин граф велел его оставить, и она ушла. Потом мы забеспокоились, что он долго не звонит, и я пошел проверить. И нашел его без сознания! Никто не видел, как его избили и кто это сделал. Господин граф пришел в себя, в больницу ехать отказался.
— Врач уже был?
— Был и настаивал на госпитализации, но господин граф сказал, чтобы тот не распространялся и все это бытовые травмы. У него сломано три ребра. Госпожа Фиески, если вы можете как-то на него повлиять…
— Уже еду, Экберт. — Эльма вскочила с постели. — Я скоро буду. Не позволяйте ему никуда ехать, хорошо? И не говорите, что я приеду.
— Хорошо, — расстроенно пообещал Экберт, и на этом они распрощались.
Эльма поспешно оделась и выбежала из комнаты. В доме царила тишина: родители уже разъехались по своим делам. Ничего. Эльма завела "гетц" и стартовала от дома так, что гравий полетел из-под колес.
По дороге она набрала номер отца.
— Да? — откликнулся Лино. — Слушаю тебя.
— Папа, в замке неприятности. Кристофа избили, и я догадываюсь, кто это сделал. Я сейчас еду туда.
— Понял. Тебе нужна помощь?
— Да, папа.
— Хорошо. Положись на меня.
В этом весь отец: решения он принимал молниеносно. Немного успокоившись (на Лино действительно можно положиться), Эльма прибавила скорость.
Дорогу к Адлеру она проскочила, не запомнив ее и даже не беспокоясь о том, что может загреметь в пропасть. Ворота замка стояли распахнутыми, у них маялся мрачный Экберт. При виде "гетца" он оживился и замахал рукой.
Эльма резко затормозила и выскочила из машины.
— Вы быстро доехали.
— Где он?
— У себя в комнате. Я провожу вас… — Экберт пошел впереди. — Господин граф сильно не в настроении.
— Могу представить.
Она не знала, как воспримет Кристоф ее появление. Наверное, в штыки. Она бы на его месте тоже возмутилась. Но не идти Эльма не могла: нечто сильнее ее самой будто вело ее к Кристофу.
Она не могла без него.
Экберт остановился у широкой дубовой двери и постучал. Эльма еще ни разу не заходила в комнату Кристофа: в ту единственную ночь, что они провели вместе, он сам пришел к ней. А к себе не приглашал. На стук никто не отозвался, и Экберт осторожно приоткрыл дверь. Тишина.
— Кажется, он заснул, — пробормотал он.
— Ничего, если я войду? — шепотом спросила Эльма.
— Входите. Если что, звонок над тумбочкой у кровати. Удачи! — И Экберт удалился, расстроенный и ничего не понимающий.
Эльма осторожно вошла и закрыла дверь. Стараясь ступать как можно тише, она подошла к кровати, на которой лежал Кристоф, укрытый пледом.
Комната оказалась весьма скромной — обычная кровать, письменный стол, дверь неподалеку от входа — наверное, там ванная или гардеробная. Светлые занавески, светлый ковер. Не похоже на жилище аристократа. Впрочем, Эльма уже поняла, что Кристоф питает слабость к спартанской обстановке и не терпит ничего лишнего.
И никого лишнего тоже.
Кроссовки позволяли идти бесшумно. Эльма остановилась рядом с кроватью, с любовью глядя на Кристофа. Сейчас, когда он ее не видит, можно позволить себе смотреть на него так… Он был бледен, одна рука лежала поверх пледа, на лице виднелись ссадины и кровоподтеки. Как же Эльме было его жаль! И тем не менее она знала, что он не примет жалость. Только сочувствие, да и это не факт. Она посмотрела еще некоторое время, потом присела на край кровати и взяла Кристофа за руку. Он не проснулся.
Что же мне с тобой делать? — подумала Эльма.
Ну как его можно не любить — даже такого упрямого! Как можно не быть с ним рядом, не поддержать, не дать ему почувствовать ее поддержку?! Он ведь мог бы… или не мог, потому что она не в его вкусе… Нет, он не способен на любовь с первого взгляда. Кроме того, есть еще тысяча разных "но" между ними. Он, наверное, просто не смог бы ее полюбить, вот и все. Они разные люди, между которыми не может возникнуть взаимное чувство. Она может влюбиться в Кристофа, а он в нее — нет.
Так случается. Это нужно просто принять.
— Эльма, — пробормотал Кристоф, не открывая глаз.
Она дернулась.
— Я здесь, — тихо произнесла она.
— Эльма? — Он открыл глаза и непонимающе уставился на нее. — Что ты здесь делаешь?!
— Приехала, когда узнала, что с тобой случилось.
— Кто… Это Экберт тебе позвонил, верно?
— Да, это он.
— Уволю, — пробормотал Кристоф, но без особого энтузиазма.
— Не уволишь, — убежденно сказал Эльма. — Экберт служит твоей семье всю жизнь. И что бы он ни делал, это для блага семьи.
— Он не должен был тебе звонить! — Кристоф понемногу приходил в себя и начинал злиться. — Ты…
— Я не могла не приехать, — отрезала Эльма. — Может быть, ты расскажешь мне, что именно произошло? Даже Экберт не знает подробностей.
— Уезжай, — мрачно велел он.
— Не уеду.
— Уезжай немедленно!
— Не уеду. — Эльма почувствовала свое право настаивать. Что он с ней сделает, если она просто откажется уходить? Вышвырнет за ворота собственноручно? Экберт так точно не станет ему помогать!