— Принеси-ка подогретого вина. А то так голос ссадим, не заметим, — подмигнул я ему.
Парень моментом подорвался и убежал к кострам.
А я не на шутку заскрипел извилинами. Воспитанник падре, однако. Вот только невинной жертвы священника-педофила мне и не хватает до полного счастья в ближнем окружении. Потому и отослал парня, что такую информацию мне срочно надо переварить наедине. В моем времени педофильские скандалы с католическими пасторами возникали с периодичностью почтового поезда. И очень смачно обсасывались всеми средствами массовой информации. Вплоть до того, что самого папу римского каяться заставляли. Зачем — понятно. При легализации гомосексуализма и полной толерастии во всем остальном, кроме педофилов, у демократов совсем не осталось «врагов народа».
Известный всем педик в традиционном христианском обществе — содомит и изгой, а тайный — вкусный объект для шантажа. К примеру, в Англии, шантажируя оглаской, наша разведка заставила работать на СССР аристократическую «кембриджскую пятерку». Это в середине двадцатого века. А вот в начале третьего тысячелетия такое уже по определению невозможно — в Англии содомией публично гордятся.
А вот как ТУТ к содомитам относятся, я пока не знаю. Может быть, и толерастно до радужности. До гей-парадов на Масленичный карнавал.
Представил себе лав-парад геев-флягелянтов[29] и усмехнулся такой картинке.
А с другой стороны, резон еще в том, что других подходящих кандидатур вокруг что-то не наблюдается. К тому же грамотных. Не те века. Не помню, чтобы их было много, помимо жеребячьего сословия[30].
Все же как это трудно решиться кому-то довериться, тем более в незнакомой обстановке. Да что там незнакомой — фантастической! К тому же, один раз уже погибнув, очень не хочется повтора. И надо честно признаться себе в том, что «Штирлиц как никогда был близок к провалу». Дальше вопросы у меня пойдут такие, что у парня, кроме недоумения, ничего вызвать не смогут. А это опасно тем, что…
Повторяться не хочу — смотри выше.
К тому же, как ни крути, а кроме этого парня, у меня в обозримом пространстве другой подходящей кандидатуры нет. Что может быть лучше кандидатуры раба в таком случае? Кто был ничем — тот станет всем.
Одноглазый, который почему-то слишком фамильярен с «государем», отпадает сразу. Да и не нравится мне его бандитская рожа. Рыцари тоже отпадают по определению. В вопросах чести у них в заду вода не держится. И как они воспримут мои предложения? Вот хрен мне угадать навскидку местный этос[31].
А остальные кто тут?
Чьи это люди?
Мои, как «государя»? Или из рыцарских копий[32] пахолики[33]? Тогда вассалы[34] моих вассалов — ни разу не мои вассалы.
Микал примчался обратно не один, а с двумя такими же парнями в неброской одежде. Головных уборов на них не было, и мне стало видно в неровном свете факела, что эти молодые люди, в отличие от рыцарей и пажей, очень коротко стрижены.
В руках всех троих была поклажа.
Рядом с моим лежбищем они споро расстелили холщовую скатерть, поставили на нее несколько оловянных тарелок с нарезкой из мяса, хлеба и сыра. Серебряную солонку с откидной крышкой и пучок перьев зеленого лука. Микал в руках держал исходящий паром котелок и пару небольших оловянных кубков на низких ножках.
Закончив сервировку, они все встали на колени, склонив головы. Тут я заметил на шеях этих парней ошейники, но не как собачьи, а из тонкой замши. Не натирающие кожу. «Да они же рабы», — смекнул престарелый кандидат исторических наук в теле молодого феодала.
А вот Микал носит свой башлык завязанным, и шеи его не видать. Не хочет, наверное, чтобы сторонние видели его рабский ошейник? Стесняется? К тому же у этих парней нет никакого оружия, а у Микала вон какой здоровый тесак на поясе. А ведь он тоже раб. Сам в этом сознался. Без пол-литры и не разобраться мне в местных общественных связях. А надо.
Я разрешающе махнул рукой. Нет, не так; совсем не так — я милостиво помавал дланью, и парни убежали. А Микал остался, все так же стоя на коленях.
— Ну что tormozisch? Наливай, — приказал я ему и понял, что слово «тормозишь» произнес по-русски.
Вот так и палятся шпионы и попаданцы.
Однако Микал не стал переспрашивать и разлил горячее вино по кубкам.
Вино было так себе, как из сетевого супермаркета. А для нормального глинтвейна в нем остро не хватало специй и сахара. Однако что-то типа меда во вкусе ощущалось. По крайней мере, винную кислинку перебивало, но не более. Что уж теперь привередничать — горячее сырым не бывает.
29
Флягелянты (от
30
Жеребячье сословие
31
Этос (от
32
Копьё рыцарское (подразделение) — в феодальном войске: минимальный конный отряд, возглавляемый рыцарем, числом 4–11 чел. В копье кроме самого рыцаря входили
33
Пахолики, пахолки — 1) в Польше — обедневший шляхтич, чье вооружение, доспехи и конь принадлежат богатому шляхтичу — тоже гусару, именуемому товарищ (рыцарь), и входящий в его почт; 2) слуга, бездоспешный боевой холоп. Каждый товарищ, вступая на службу, приводил с собой от двух до семи пахоликов.
34
Вассал (