– Видишь ли, Джой, я знаю Люка очень давно. Знаю, чего он боится и на что способен. Я пытался предупредить его. Я не хотел видеть, как любому из вас причиняют боль, но не сумел распознать того, что наступает.
Понимание пришло к Джой сквозь густой туман смятения.
– Вы знаете, – изумленно сказала она.
– Знаю, – кривая улыбка изогнула его подвижный рот. – Я знаю, потому что это случилось и со мной. И я должен был заметить это, быть к этому готовым. – Его глаза внезапно стали очень яркими. – Должен был знать, что Люк не будет разумным в том, что касается тебя.
– Что, – медленно произнесла Джой, – он сделал вам? – она снова закрыла глаза, боясь услышать подтверждение того, что выяснила в те ужасные моменты, когда ее мысли прояснились и она поняла, что Люк в безопасности. Ее разум пробудился, а слабость Люка разбила узы его воли.
– Он использовал свое «влияние» на меня – такое выражение мы придумали с ним для описания этого, – его голос был сух, почти педантичен. – Он имел обыкновение экспериментировать с этим, когда был мальчишкой, с тех пор, как научился трансформироваться. Когда я узнал об этой его способности, то попытался объяснить, что это неправильно – что он не должен злоупотреблять своим даром. Со временем он твердо осознал это для себя, – Джой открыла глаза и увидела бороздки новой боли, проступившие в обветренных чертах доктора. – Я и в самом деле никогда не верил, что он использует это на мне. Но с другой стороны, я также никогда не верил, что он найдет тебя.
– Влияние, – почти неслышно выдохнула Джой, едва ли услышав его заключительное замечание. – Он заставил вас позабыть?
– Забыть – слишком простое слово, чтобы описать это, – вымученно ответил Коллье. – Я не знаю пределов его возможностей и молюсь никогда не выяснить это. Но в моем случае он просто хотел, чтобы я не открыл кому–нибудь твое местонахождение; у меня не было родственников, с которыми я бы мог контактировать, но он знал, что у меня были сомнения – насчет многих вещей. Он устроил так, чтобы в любое время, когда я о тебе думал, мои мысли просто ускользали, подобно нефти на воде. Образ, который он вставил в мой разум, когда я думал о тебе, говорил, что ты там, где должна быть, а если я пытался получить больше, чем образ, я начинал верить, что ты благополучно отправилась в больницу, а потом домой. Я никогда не чувствовал потребности с кем–либо говорить об этом, – он медленно моргнул. – Мэгги несколько раз спрашивала меня о тебе. Каждый раз я давал ей какие–то благовидные отговорки, даже не осознавая этого.
С трудом сглотнув, Джой удалось произнести поразительно спокойным голосом:
– Да. Думаю, что понимаю, – она глубоко вздохнула и намеренно повернулась спиной к фигуре спящего Люка. – Он, должно быть, нашел довольно легким проделать то же самое со мной. Я даже не знала, что это возможно. Он вошел прямо в мой разум и вступил во владение.
Коллье пристально смотрел на нее, пока она не почувствовала себя вынужденной встретиться с ним взглядом.
– Мне так жаль, Джой. Мне жаль, что у меня не было ощущения, что нужно предупредить тебя, когда я впервые понял – когда мне стало ясно, насколько неразумен был Люк – но я не чувствовал, что имею на это право.
– Вы не знали, Алан. Никто из нас не был ему ровней, не так ли? – горечь ее собственных слов почти прорвалась в глубины ее отчаяния. – Он вынудил меня не беспокоиться ни о чем, кроме нас двоих в нашем собственном прекрасном маленьком мире. Прошлое, будущее – ничто из этого не казалось важным. – Потекли слезы, – я думала, что была счастлива. Я думала, это было реальным. Я верила…
Она слепо дотянулась до руки Коллье, и он сжал ее между ладонями. Его доброе лицо было маской боли.
– Это не так просто, Джой. Мне жаль, что я не знаю, как объяснить, – Джой следила, как он подбирает слова, его глаза, опустившись на Люка, все еще выражали невыразимую печаль. – Есть много вещей, которые даже я не знаю о Люке и о том, кто он есть на самом деле. Он выделяется даже среди собственного народа. Но я знаю, – его голос стал более настойчивым, когда он посмотрел назад на нее, – я точно знаю, что он не причинил бы тебе вреда, Джой, даже в этом.
– Даже, – хрипло потребовала она, – после того, что он сделал вам? Вторгся в ваш разум, подчинил вашу волю?
Глубоко судорожно вздохнув, Коллье кивнул.
– Даже в этом случае. Есть нечто, что ты должна понять, Джой. Что бы ни сделал Люк, независимо от того, как бы он ни чувствовал себя вынужденным это сделать, он не мог похитить твою душу или твой рассудок. Он не мог дать тебе то, чего не было внутри тебя. Он не мог заставить тебя беспокоиться или рискнуть своим рассудком, а, возможно, даже и жизнью, чтобы спасти его.