- Храм, значит, закрыт,- пробормотал стражник,- пока не отпоют. Поймали того, что это сделал?
- Он сбежал через канал.
- Значит, на плотинах ловить будут. Ну и ладно,- можно и к нам пойти. У нас сейчас никого,- он поднялся.
Сначала Шикку не понял. Потом. словно в первый раз, посмотрел на своё одеяние - и подумал, что лучше бы он сбежал как есть.
- Я в храме Иштар не служу,- забормотал он, отступая на шаг,- Это просто случайность. Так получилось, понимаете. Сейчас везде всё смешалось, и на небе, и на земле.
- Я понимаю.
- Я не из галов, если что.
- Не важно. Я доплачу.
Но Шикку уже бежал вниз, в город - не выпуская, разумеется, яблоко.
В храме пели. Надрывный гимн драл уши, как весенние вопли котов.
Ассириец стоял перед воротами. Последняя служба заботливой Эрешти-Айя шла по установленному порядку. Девушки справлялись сами, и Хаммуасиппу не хотел присутствовать.
За свою жизнь он жрец видел немало мертвецов. Некоторые из них даже могли разговаривать. Нескольких человек он превратил в трупы сам - разумеется, чужими руками. Но смотреть на когда-то любимое тело, ставшее бессмысленной кучей мяса с чёрным пятном на шее, он не желал. От такого зрелища может возникнуть мысль, что всё в мире неустойчиво и бесполезно.
Был другой ритуал, который требовал его участия.
- Теперь вы знаете, кого искать,- произнёс он, когда закончил описывать Шикку,- Ищите его в городе и заодно спросите людей на плотинах. Они могли видеть человека в канале.
- Это приказ?- спросил десятник.
- Это совет. Но вам же будет лучше, если вы ему последуете.
Стражники разошлись, а он задумался. Он мог узнать об этом деле что-то ещё. Но у кого спросить.
- Ашерту!
Юная жрица сидела рядом. По-прежнему нарядная, но лицо немного потерянное. Не удивительно - после таких событий.
- Да, господин. Я здесь,- тихо сказала она.
- Этот юноша, с которым ты была…
- По вашему заданию, господин.
- Что про него скажешь?
- Любовник недурной.
- Он говорил с тобой?
- Больше отмалчивался.
- Ашерту, ты умная девушка и умеешь запоминать. Давай, покопайся в голове и вспомни, не сказал ли он тебе чего-то важного?
- Он просто говорил, что приехал в город. Очень удивился, когда я его потащила…
- Я бы не его месте тоже был удивлён. А теперь вспоминай ещё лучше. Ты могла услышать что-то важное, но случайное.
- Я стараюсь, господин.
- Ладно, зайдём с другой стороны...
- Да, господин.
- Вспомни хорошенько - это ты заметила Шикку и сообщила ушедшее?
- Нет, господин. Я видела его мельком. Я смогла его нормально рассмотреть, только когда мы уже разговаривали.
- А ты не знаешь, кто обратил на него внимания? Почему ушедшая от нас вдруг им заинтересовалась.
- Может, он её просто понравился?
- Подумай! Лучше подумай!!
Ашерту задумалась. Хаммуасиппу ждал.
Нет. Эрешти-Айя не просто так завела тот обеденный разговор. Если бы это был просто подозрительный чужестранец, она могла бы и сама подослать к нему Ашерту. Или сказать страже, что он похож на шпиона племени игилов или ещё какого-нибудь опасного народца пустынь.
А если бы он её нравился - что мешало ей просто затащить юношу к себе в постель?
Зачем Хаммусиппу знать про этого невооружённого одиночку? Надо бы пошарить в его комнате, вдруг там что интересное… А ещё неплохо бы пошарить в доме покойной. Вдруг там есть что-то, что подскажет разгадку.
Конечно, в дом покойной попасть сложнее. Надо будет отыскать какой-нибудь ритуал, обязательный, но забытый. Загробная участи Эрешти-Айя не станет хуже от ещё одной церемонии.
И пока младшие писцы, а вместе с ними начальник над кузнецами, начальник над медниками, начальник над плотниками, начальник над шорниками будут петь во дворе под рёв безутешных домашних, Хаммуасиппу с ясной головой всё осмотрит. Вдруг найдётся какой-нибудь амулет, который и укажет путь к разгадке.
И тут Хаммуасиппу заметил мальчика лет двенадцати в белое одежде до пят. Голова у мальчика была бритая, а лицо - серьёзное, как у старика. Мальчик стоял и ждал, когда ассириец обратит на него внимание.
Хаммуасиппу узнал мальчика сразу. И во рту сделалось горько. Завтра обеденная церемония, будь она неладна!
Чистые соберутся за невкусной трапезой и будут утомлять бога обсуждением вещей, которые не решаются обсуждать при царе.
- Я тебя слушаю,- сказал он вестнику, но слушать не стал. И так ясно, что скажет внук настоятеля храма Грозы, чистого среди чистых и бесполезного из бесполезных. Все эти приглашения на обеды, про которые и так всем известно, были совершенно одинаковые и не менялись, должно быть, со времён потопа. В его возрасте Хаммуасиппу сам доставлял такие послания.