Выбрать главу

«А как же гвоздь забить?» – спрашивают меня, упоминая и засорившуюся раковину, и текущую трубу, и шкаф на шестой этаж. Гвоздь забить я и сама умею, раковину прочистить – не проблема, а для сложных сантехнических работ есть специальные люди, которые за умеренную плату поменяют и трубы, и краны. Про шкаф я вообще молчу. Может быть, в дремучем Средневековье, когда женщина и пикнуть боялась, молча входя в перечень имущества супруга, без мужчины было тяжеловато, но сейчас, когда Клара Цеткин и Роза Люксембург поставили знак равенства между «м» и «жо», с этим вообще нет никаких проблем.

Нет, ну, конечно, накатывают на меня приступы меланхолии, когда я сижу на диване, смотрю мелодраму, попивая чай, и мне так хочется прижаться к сильному мужскому плечу, чтобы меня защитили и спасли, а потом страстно поцеловали. Но потом я мысленно переношу героев в двушку без евроремонта и наслаждаюсь тем, как медленно, но верно их «любовь» скатывается в «бытовуху». Вот такая я злая. Скарлетт, стирающая хозяйственным мылом носки Ретту Батлеру; Анжелика, кромсающая капусту для борща Жоффрею; Мэгги, моющая гору посуды за Ральфом де Брикассаром. Красота! Сотни историй «неземной любви», которые отлично смотрятся на фоне дворца, кучи прислуги, фонтанов, карет и «мсьеканья», но абсолютно не вписываются в унылый семейный быт. Стоит мне это представить, как меланхолия проходит без следа. Я, наверное, так долго ждала принца, что со временем научилась обходиться без него. Я – сама себе принц.

Ладно, что-то я отвлеклась. Итак, ничего не забыла? Деньги взяла? Взяла. Вот они. Телефон? В кармане. Все вроде бы. Паспорт! Да, паспорт! Есть! Отлично. Мало ли, а вдруг пригодится? Теперь вызываем белого коня… Тьфу ты, такси.

– Алло, здравствуйте, а можно машинку? – Я продиктовала свой адрес. – Мне до автовокзала. Хорошо, подожду.

Через десять минут квакнуло СМС: «К вам едет «Шевроле», цвет голубой, номер…» Отлично. Пора выдвигаться.

Я закрыла дверь, радуясь, как легко и просто она теперь запирается. Новый замок поставила. Сама. Медальку уже себе купила. Шоколадную. И съела. В гордом одиночестве.

Телефон противно мяукнул.

– Юлечка, солнышко, ну ты где? Ты же обещала меня встретить! – раздался писклявый голосок моей младшей сестры. – Я тут стою одна… с сумочками. Они такие тяжеленькие…

– Ну постой еще немного. Сейчас приеду! – ответила я, прижимая телефон к плечу и запихивая ключи в сумку.

– Юлечка, солнышко, а побыстрее можно? Просто я не могу дотащить сумочки до скамеечки! – На том конце голос был жалобный-жалобный. Такое чувство, будто Настя стоит одна в темном переулке, а напротив шесть вооруженных до зубов амбалов, которые чего-то от нее хотят. Или она задолжала кучу денег сицилийской мафии, а сейчас, сплюнув скотч, под дулом пистолета вещает мне о том, что ей срочно нужна помощь. Любая. Но желательно скорая и финансовая.

– Попроси кого-нибудь из мужиков! Ты что там? Одна на необитаемом острове? – раздраженно спросила я, удивляясь наглости сестрички.

– Мне так неловко… – раздался мяукающий голос. Мамин «котенок». А сестру напрягать – ловко? Ладно, надеваем футболку с надписью с буквой «S», стринги поверх колготок и простыню на плечи. Полетели спасать!

Стоило мне только выйти из подъезда, как раздался еще один звонок. Мама.

– Юля! Почему ты не встретила Настеньку? Вы же договаривались! Она там, бедненькая, стоит на вокзале, одна, с сумками… – Строгий мамин голос отчитывал меня по всем пунктам.

– А ничего, что автобус пришел на полчаса рань… Хорошо, мам… Да, мам… Уже еду… – отвечала я, всматриваясь вдаль. Где этот «Шевроле»?

Если вы подумали, что моей сестре двенадцать лет и она впервые вышла из дома, щурясь на свет божий, то вы глубоко заблуждаетесь. Ей двадцать пять. Она второй раз замужем, и у нее двое детей. Но она «мамин котенок», а я – «палочка-выручалочка». Так что пока я закрывала дверь и спускалась вниз по лестнице, «котенок» уже намурчал маме о том, что я ее не встретила, такая-сякая, а она одна, с сумками, на вокзале, и ей очень страшно, холодно и одиноко.

Я выручаю сестру столько, сколько себя помню. В семь лет мазала ей йодом коленки и подогревала кашу, в десять делала за нее домашнее задание, в пятнадцать разбиралась с ее приставучими ухажерами, в двадцать писала курсовые, дипломы, в двадцать три объясняла ее первому мужу, что поднимать руку на беременную жену нехорошо, пока «котенок» молча страдал в уголке. Я сама тащила ее за руку подавать заявление на развод, потому что «котенок» свято верил в то, что все наладится и это было в последний раз. «Он ведь обещал? Обещал! Он такой хороший, только вот иногда… Да… А синяки на животе пройдут… Ну и что, что ногами бил? Он мне знаешь какие розы подарил после этого! Я сейчас тебе фоточку покажу! А тебе, Юлька, никто цветов не дарит! Бе! А! Вот еще! Смотри какие розы! Зацени! А это мы с ним целуемся на фоне роз! Я эту фоточку себе на аватарку поставила! Правда, супер?» Супер. До следующего звонка и всхлипываний в трубку: «Юля, он меня сейчас убьет! Сделай что-нибудь! Он снова пришел пьяный! Ма-а-амочки, он сейчас дверь выломает! Я так боюсь! Юля!»