Я напряглась. Он знает обо мне гораздо больше, чем я себе представляла.
– А кем ты хочешь быть? – удивленно спросила, прикидывая, откуда у него такие сведения.
– Мышка, ты задаешь слишком много вопросов, при этом не отвечаешь ни на один. Я хочу просто быть. И быть собой. Такой ответ тебя устроит? – зевнул кот. – Так что, если ты уже приготовила для меня клетку в своей френдзоне, можешь отдать ее кому-нибудь другому! Бедные твои узники! Они свято верили в то, что чистосердечное признание – путь к амнистии. Однако нет. Стоит им только признаться в своем «преступлении», как ты тут же ужесточаешь надзор, продлевая срок заключения, отменяя передачи и положенные им свидания с другими. Так что лучше я пока побуду твоим врагом. Злейшим врагом…
Через три часа мы добрались-таки до Замка Принца. Я доползла до комнаты, раздеваясь на ходу, и устремилась в ванную. Вода была теплой, чуть горячей. Какая прелесть! Я с удовольствием окунулась, а когда вынырнула, убирая прилипшие мокрые волосы с лица, увидела, что на статуе с кувшином вальяжно расположился кот, созерцая мое купание.
– Ты что здесь делаешь? – прошипела я, отплевываясь. – А ну брысь!
– А что? Ты стесняешься «какого-то» кота? Очень злопамятного «какого-то кота»? Нет, ты продолжай, я просто здесь отдыхаю. Котики ведь имеют право отдыхать там, где им вздумается? Не так ли? – саркастично заметил кот, изображая меховой воротник на плечах статуи и трогая лапкой текущую из ее кувшина воду.
– Но ты ведь…
Я закашлялась, вспоминая, что у кота есть еще одно обличье. И оно меня сильно смущало. В том обличье он – высокий, бесспорно красивый мужчина – мечта любой женщины, кроме меня, разумеется. Нет, когда он молчит, то на него еще можно посмотреть, но стоит ему открыть рот, как тут же хочется заткнуть его грязным носком.
– Ну ты же сказала, что я просто какой-то котик? – язвительно возразил кот, глядя на меня ярко-голубыми глазами. – Так вот, Мышка, я пришел сюда отдохнуть! Не мешай мне! Купайся, а я пока подумаю о том, почему мне показалось, что у тебя правая больше левой? На свежий взгляд, они почти друг от друга не отличаются.
Через мгновение кот ученый превратился в кота моченого, а через секунду после незапланированного погружения на его месте появился крестный, снимая с себя черный сюртук и бросая его на голову статуи.
– Ты не говорила, что хочешь принять совместную ванну. А что? Я всеми лапами за! – усмехнулся он, щелкнув пальцами. – Итак, полумрак уже есть, осталось добавить свечей…
Вокруг нас загорелись неизвестно откуда появившиеся свечи. Я попыталась вылезти, но Фей дотянулся до меня хвостом и зафиксировал на месте.
– Романтика, не так ли? – язвительно спросил он, подвигая меня к себе, несмотря на мои попытки вцепиться в скользкий ободок бассейна. – Потри мне спинку… Ты разочарована? Не этого ожидала? О нет, Мышка, только спинку. Потерла спинку – и свободна. Ты, разумеется, интересуешь меня как женщина, но только как одинокая, независимая и гордая кошатница. Могу помяукать ради приличия.
Мне удалось скинуть с себя удавку хвоста, выскочить из ванной, схватив полотенце, и броситься в комнату, скользя по мраморной плитке босыми мокрыми ногами.
Стоило забиться под одеяло в надежде, что котик там сам как-нибудь утопится, как я поняла, насколько сильно устала. Я уложила голову на подушку, расслабилась и уснула.
Проснулась я среди ночи оттого, что меня прижимают к себе. Мало того, что прижимают, на меня кое-что положили… В прямом смысле! Длинный, черный, как змея, хвост обвивался вокруг моей талии. Когтистая рука покоилась на бедре, вызывая в душе бурю вполне справедливого негодования.
Я попыталась дернуться, но не тут-то было. Держали меня очень крепко.
– Ты что! С ума сошел! – заорала я, пытаясь отпихнуть крестного. Когтистая рука вцепилась в мою филейную часть. – Вон отсюда! Брысь! Я кому сказала!
– Это моя кровать, я разрешил тебе спать на ней только при условии, что мы спим в обнимку. Ах да, я просто забыл тебе об этом сказать. Так что смирись, – сонно заметил Фей. – Кстати, мы уже так вторую ночь спим, а ты только очнулась!
Хвост сжался вокруг моей талии. Я, сопя от возмущения и негодования, попыталась содрать его с себя. Фей, приоткрыв один глаз, с усмешкой смотрел на мои потуги. Двадцать минут усиленной борьбы, и я почувствовала себя сборной России по футболу.
– Смирись с поражением и спи, Мышка! – зевнул крестный, снова положив мне руку на бедро.
– Нифея подобного! Отпусти меня! Я лучше на полу буду спать! – возмутилась я, пытаясь предпринять еще одну попытку побега.