И после этого предупреждения Гермес решает обременить человека всяческими психическими барьерами (упоминаются надежды и разочарования, взаимная любовь и т. д.) или, как говорится в штудиях, законом Необходимости.
Очевидно сходство Мома и Сатаны из "Книги Иова". Во-первых, оба строят козни человеку. Во-вторых, очевидно и сходство методов — суггестия идей главному воротиле.
Однако в этом отрывке указаны препятствия, охраняющие сакральность призов, к которым стремится любой сатанист. Они же, эти препятствия — это черты, отличающие человека от сатаниста.
Кстати, возвращаясь к теме архетипа: ангел в должности сатаны занимался обвинением людей в их грехах и т. п.; современные же сатанисты занимаются, в частности, обличением чел-овечества в главном "грехе"[85] — глупости. Не то, чтобы мы ставили себе такую цель — просто получается само собой. Можно сказать, что работа, начатая в то время, успешно продолжается. Отсюда же следует, что Сатана — вовсе не противник бога (современный сатанизм в основном стоит на атеистических позициях[86]), а именно обвинитель, противник людей (вспомните первые проявления этого аспекта у Аримана).
Мимоходом целесообразно разобрать часто встречающиеся ошибки (а также намеренные искажения) библейских текстов по данному вопросу.
В Книге Бытия часто сваливают раздачу яблок на Сатану; однако, это дело именно змея как такового: "Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей женщине: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю " (Бытие 3:1). То есть никакой Сатана здесь не фигурирует, и все приписываемые ему совращения Евы — чистейшей воды инсинуации. Да и само «совращение» весьма показательно под углом понимания сути христианства: "вкусить от Древа Познания…" Вот истинно страшный грех христианства: послушание должно быть безусловным, вне- и надразумным.
Что интересно, христиане часто именно на основании этого эпизода именуют Сатану "Отцом Лжи". Мало того, что он тут ни при чем, как ясно из процитированного,[87] но, более того, даже имеющийся в наличии змей ни слова не солгал: "только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей женщине: нет, не умрете". Если сравнить это с 2:17: "а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь", то очевидно, что никто никого не обманывал — была сказана чистая правда. Адам после этого далеко не одну сотню лет прожил… но это мы несколько отвлеклись от темы. Тем не менее, интересно отметить наличие архетипа змея — в подавляющем большинстве культур змей олицетворяет [в частности] мудрость.
Кстати, интересно отметить один нюанс: а когда, собственно, Сатана начал своевольничать? В описанном выше случае с яблоками? Но тогда как быть с историей в Бытии 6:1–4? А если Сатана пал только тогда, когда по Земле кочевали трибы потомков Адама, то возникает вопрос — а почему, собственно говоря, наказали не его, и даже не конкретного, скажем, боа-конкистадора, раздающего казенные яблоки, а вообще всех змеев оптом?
Иногда в качестве доказательства существования падшего ангела цитируют Исаия 14:12 "Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы". Особенно внушительно это звучит, когда слово денница оставляют в его латинском звучании — Люцифер. (lucifer на латыни означает сияющий, денница, "несущий свет"):
Quomodo cecidisti de caelo lucifer qui mane oriebaris
Однако внимательное чтение всего контекста стиха и некоторое знание истории раскрывает, что под псевдонимом «денница» скрывается Вавилонская империя. Одним из главных божеств Вавилона была Иштар — богиня утренней звезды (аналог Венеры). Сияющий денница, сын рассвета, lucifer — переводится как "утренняя звезда". Пророк избегал упоминания имени псевдобожества, с его точки зрения, Иштар. Прочитав стих четвертый той же главы: "ты произнесешь победную песнь на царя Вавилонского и скажешь: как не стало мучителя, пресеклось грабительство", легко понять, что речь идет о царе Вавилона и его народе. Т. е. никакого Люцифера нет, но есть противник еврейского народа. Судя по всему, первым отождествил Сатану и Люцифера известный богослов Ориген, он же провел параллель с Левиафаном, и вообще стремился к объединению всех падших ангелов, чудовищ и просто нелестных эпитетов в один образ Дьявола (хотя он и сохранил концепцию "природных демонов" в отдельных местах). Это было связано с его позицией решительного отрицания каноничности Книг Еноха и борьбой как с гностиками, так и с критиками христианства. Стремление создать универсальную концепцию у Оригена из-за множества поставленных им перед собой задач привело к эклектичности его взглядов, так, например, пытаясь все свести к Дьяволу, он, тем не менее, писал: "Божественный логос, Который правит всем миром, поручает злым демонам некоторые дела" и совсем уж открыто: "Подобно палачам, они по Божественному определению получили власть вызывать эти несчастья либо ради обращения людей, либо ради [их] научения". Любопытно, что Ориген выдвинул концепцию,[88] согласно которой Христос приносит себя в жертву не Яхве, а Дьяволу;[89] Яхве же не требовал жертвы Христа, а лишь позволил ей свершиться, как средству для низвержения сил зла.