Всякий, кто априорно подчиняется закону и всеобщему ожиданию, ведет себя как тот человек из притчи, который схоронил свой талант. Индивидуализация представляет собой в высшей степени трудную задачу […] Только лишь словами и удобными самообманами при этом не обойтись: слишком много здесь скрыто деструктивных возможностей. Почти неминуемая опасность — увязнуть в этом конфликте и, стало быть, в состоянии невротической диссоциации. Здесь оказывается вмешательство терапевтического мифа, порождающего разрешающий эффект, даже если нет и следа сознательного понимания. Достаточно — издревле было достаточно — живо ощущаемого присутствия архетипа, перестающего действовать лишь в том случае, когда возможность сознательного понимания оказывается и уместной, и достижимой, а, значит, и должна быть достигнута. Оставаться бессознательным в подобных обстоятельствах просто губительно — однако именно это происходит сегодня с большим размахом в христианской цивилизации.[285]
Таким образом, для среднестадного человека характерен невроз выбора между «хочу» и «нельзя», который приводил бы к психозу в большинстве случаев, если бы не бессознательное понимание, что "если нельзя, но очень хочется, то можно" — как раз в виде терапевтических мифов. Совершенно необязательно быть верующим христианином, язычником, религиоведом или историком, чтобы когда-либо услышать мифы о Прометее и Люцифере, которые занимают надлежащее место в бессознательном.[286]
Далее интересно отметить, что именно максимальное осознание[287] архетипа приводит к полной реализации всех заложенных в нем возможностей. С этой точки зрения можно дать психологический критерий сатаниста — это тот, кто соответствует архетипу Сатаны.
Обычно это выражается более широко: тот, кто имеет инвольтацию к эгрегору Сатаны. Фраза в тексте является психологическим аспектом приведенной здесь. В коллективном бессознательном существует архетип Сатаны, обозначим его как ש {f1, f2…., fn}, где f — это черты архетипа. Строго по списку их перечислить нельзя, но по поводу каждой произвольной черты можно сказать, принадлежит она ש или нет. Суть каждой личности (мировоззрение) также можно выразить подобным образом: S {g1, g2…, gm}. Если ש и S отображаются друг на друга взаимно-однозначным образом, то получаем лично Сатану J.
Если не существует такого gi, которое соответствует fj по смыслу, но при этом несовместимо с ним по направлению, то мы получаем сатаниста. То есть — сатанистом является тот, кто проявляет какие-либо черты архетипа Сатаны в своем мировоззрении и при этом не обладает чертами, несовместимыми с архетипом Сатаны. При этом могут существовать g, которые не имеют соответствия среди f, это — черты, которые не имеют отношения к сатанизму. Скажем, не определено, должен ли сатанист быть филателистом или ни в коем случае.
Обратите внимание, что вполне вероятен случай, когда сатанистом является тот, кто относительно не развит (скажем, просто не смог набрать знаний из-за возраста, и не является гораздо более развитый по тем же параметрам индивидуум, который при этом имеет какую-либо черту, несовместимую с архетипом.
Примечание: это не значит, что могут быть недоразвитые сатанисты, у которых, условно говоря, пара черт развита чуть выше нуля, а все остальные по нулям, но противоречий нет. Инвольтироваться может только цельная личность или близкая к этому, находящаяся в становлении, что подразумевает достаточно высокое развитие личности.
Сера как символ алхимиков
Посредственный учитель излагает.
Хороший учитель объясняет.
Выдающийся учитель показывает.
Великий учитель вдохновляет.
Сера издавна ассоциируется с Дьяволом, поэтому наше исследование было бы неполным без рассмотрения теорий алхимиков и того места, которое занимает в них сера.
Сразу предупреждаем читателя: в современном мире есть тенденция рассматривать алхимию исключительно как предшественницу химии без научно-методологического подхода, и не более того. Такой подход является в корне неверным. Целью алхимиков[288] было освобождение духа через материю и материи через дух (не совсем наша терминология, но ладно). Следует оговорить то, что алхимия достигла своего расцвета в те времена, когда христианство прочно заняло свои позиции в умах, и многие аллегории связаны с христианскими понятиями. Это всего лишь условные ассоциации с привычным тому времени языковым кодом, не влияющие на суть тезисов.
К тому же алхимия вообще самая туманная наука из всех, оставленных нам в наследство предками. Схоластика со своей тонкой аргументацией, теология с двусмысленностями и парадоксами, сложная, обширная и неоднозначная астрология — все это детские игрушки по сравнению с алхимией. Для того чтобы хоть что-то понять в алхимическом трактате, вы должны знать на очень высоком уровне психологию бессознательного, не говоря уж об собственно химии. Алхимики были кем угодно, только не последовательными мыслителями.
Дело в том, что во времена алхимиков собственно химия была практически неизвестна, и область химии стала носителем проекций бессознательного алхимиков. Сами алхимики не понимали этого механизма, концепция бессознательного была разработана гораздо позже, но именно это обстоятельство и приводит к чистоте эксперимента — высказывания химиков следует рассматривать как психологические, высказанные химическим языком. Многие кажущиеся абсурдными с точки зрения химии как науки метания алхимиков[289] выглядят совершенно по-иному, если рассматривать их с точки зрения психологии, чем мы и займемся в этой главе.
Алхимия впервые заявила о себе на земле Египта, в Александрии, где в эллинскую эпоху смешались эзотерические культуры Эллады, Халдеи и собственно Египта. С этого началась эпоха процветания алхимии, которая продолжалась вплоть до времени Лавуазье.
Что же такое собственно алхимия? Алхимия, по словам Парацельса, это наука превращения одних металлов в другие. Сразу обратим внимание, что здесь металлы употребляются именно в герменевтическом, а не химическом смысле, и относятся к реальным химическим элементам так же, как и названия планет в астрологии к реальным космическим объектам,[290] то есть, более обобщенно: алхимия — это наука и искусство трансмутации, причем трансмутация понимается опять же метафизически.
В основе теорий алхимиков лежит представление о единстве материи, которая принимает различные формы, комбинируясь между собой и производя множество новых форм. Первичная материя не есть какое-либо тело, определенная форма, но представляет все возможные свойства.[291]
Вначале эту первоматерию разделяли на Серу и Ртуть,[292] позже добавили Соль, но она не имела такого значения.[293] Как видите, Сера изначально находится в числе двух Сил, аналогично системе Deus/Satanas, рассмотренной нами ранее. Как упоминалось, эти названия нельзя смешивать с общеупотребительными, они представляют известные качества материи: Сера — цвет, горючесть, твердость, способность к соединению, Меркурий — блеск, летучесть, плавкость, ковкость. Солью же называли некий принцип, соединяющий Серу и Ртуть в единое целое. Обратите внимание, что именно Сера считается активным началом, что соответствует концепции Satanas.
Сера, меркурий и соль суть начала, образующие металлы. Сера есть начало активное, меркурий — пассивное, мышьяк[294] — связь, их соединяет.
Сера, активное начало, формирующее материю и придающее ей вид посредством движения, которое есть Соль (Actiones).
Что интересно, первичная материя чаще всего изображалась уроборосом, змеем, кусающим себя за хвост (о связи архетипа Сатаны со Змеем будет написано далее).
285
Nota bene: "христианская цивилизация" — это не обязательно засилье религии как таковой или теократия в чистом виде, но общество, основанное на христианском базисе, что мы и имеем сомнительное удовольствие наблюдать в так называемых "развитых странах". К сожалению, многие не понимают, что "общечеловеческие ценности" в их современном виде инспирированы именно христианством.
286
Несколько не по теме, но все же интересно сравнить с точки зрения психологии мифы о Прометее (язычество) и Люцифере (христианство): один и тот же поступок — бунт против бога — вызывает у верующих совершенно различное отношение. Впрочем, это легко каждый сделает самостоятельно, оценив заодно, какие мифы (языческие или христианские) лучше отражают стремление человека к свободе.
287
Естественно,
288
Здесь и далее в главе рассматриваются именно герметические философы, имеющие собственные теории познания. Дело в том, что, помимо них, существовало куда большее количество так называемых алхимиков-суфлеров, у которых не было философской базы, а было просто желание обогатиться — именно они и принесли алхимикам славу шарлатанов, пытающих превратить свинец в золото. "Ложные алхимики ищут только способ делать золото, а истинные философы жаждут науки. Первые делают краски, поддельные камни, а вторые приобретают знание вещей" — Беккер, Physica Subterranea.
289
Например, поиск алкагеста — идеального растворителя, который будет растворять все. А в чем его тогда содержать?
290
Возможно, кто-то не в курсе: в астрологии знаки Зодиака не совпадают с астрономическими. Они используются как условные обозначения — астрология не завязана на звезды, как бы это парадоксально не звучало для не разбирающегося в предмете. Деление тропического Зодиака на знаки определяется не созвездиями, а точками равноденствий и солнцестояний.
292
В трактатах писалось Меркурий, а не Ртуть, здесь переведено, чтобы не возникало вопроса, почему химический элемент сравнивается с планетой.
293
Была введена в качестве третьего начала тернера Василием Валентином, Кунратом и Парацельсом. Ранее о ней писал Роджер Бэкон, но мимоходом. Однако, после Парацельса, уделявшего Соли специальное внимание, ей стало уделяться гораздо меньшее влияние, что показывает архетипичность именно системы двух Сил.