– Всё зло от баб. – Ричард невольно покраснел как свёкла – А от умных баб зла немеряно. Мой еврей, как вы изволили выразиться, делал всё тихо и элегантно, вы же вломились в этот чудный мир как викинг с секирой. Извините, Маман. Я не прав. Просто за время этой проклятой войны забыл, с кем имею дело… Ну что вам стоило чуть-чуть подождать?
– Чего подождать? Чтобы твой еврей успел купить мой палаццо? Он у тебя для таких дел слишком нерасторопный. Я, дочь герцога, жена двух королей, мать короля, двух королев и десятка наследных принцев. Я железная герцогиня. Не буду скрывать, мне хотелось тебя позлить, но не нарушая нашей договорённости. Я признаю, что король ты, Ричард. Ты в Праве. Ты, но не твой цепной еврей. Ты понял меня сын?
– Понял, Матушка. – Кроль Англии, Иерусалима, Сирии и Египта с искренним почтением поцеловал старухе руку – Одичал я на этой войне. Кругом враги мерещатся. Искренне прошу меня извинить.
– Вот и всё, что мне было нужно, сын. – герцогиня Алиенора обняла Ричарда – Мне не нужна власть, я уже старуха, мой век истекает и я это чувствую. Это моя последняя война, а ты в ней моё знамя, Ричард. Насчёт политики не беспокойся, Франков я ненавижу не меньше твоего. Даже больше. Потому что у тебя обида только на Филиппа-Августа, а у меня ещё и на его отца. Я мечтаю увидеть развалины Парижа. И обугленные обломки дворца Сите.
– Это я вам обещаю. – воспрял духом Ричард – А кормить нас сегодня будут? И пусть не забудут про мою свиту. Распорядитесь, пожалуйста, Маман.
Глава 2
Из четырёх достраиваемых в Лаодикее каракк, один из кораблей и правда был назван «Фридрих Барбаросса», три других собственных имён пока не удостоились и в документообороте штаба именовались как «Крестоносец», «Тамплиер» и «Госпитальер». «Крестоносца» Ричард сначала хотел назвать «Конрадом Монферратским», но не встретил понимания своего ближнего круга. Спору нет, покойный Конрад был героическим воином, но при этом настоящей сволочью, успевшим изрядно насолить всем участникам Третьего крестового похода, а это ещё не забылось и не простилось. Ле Брюн прямо так и заявил – «Лучше назовите корабль «Крысой», это звучит гораздо благороднее, чем имя покойного мошенника».
«Генрих Шампанский», вопреки известной поговорке про первый блин, получился довольно удачным кораблём, поэтому все последователи являлись его точной копией. Хоть идеи по улучшению конструкции у кораблестроителей возникали постоянно, Ричард решил их использовать уже в следующих сериях, а первую эскадру лучше иметь полностью однотипной. Так будет проще и экипажам, которых готовили на «Генрихе», и была надежда, что попади эскадра в шторм, однотипные корабли разбросает по океану не так сильно. Им ведь предстояло отправиться на освоение дикого берега, и лучше было бы прибыть туда всем вместе.
Общения с Робером де Сабле Ричарду очень не хватало. Хоть он и получил отдушину, открывшись Папе, это была далеко не полноценная замена. Целестин III решительным человеком не был, и больше всего на свете он любил сомневаться – «Тварь я дрожащая, или право имею?», короче, типичный интеллигент. Нет, что-то он, конечно, делал. Например, издал довольно объёмный труд, научно обосновывающий введение нового календаря, но вместо того, чтобы взять да и ввести, он решил затеять обсуждение, разослав свои изыскания по самым значимым епархиям и монастырям. На логичный вопрос – «С кем он собирается этот вопрос обсуждать, если все до сих пор все уверены, что Земля плоская?», Папа ответил – «Обсуждают это они пусть между собой, а мы подождём, когда необходимость реформы поддержит абсолютное большинство.» И так буквально по всем вопросам. Хуже всего было то, что этим «Как бы чего не вышло…» он начал заражать и самого Ричарда.
За завтраком обменялись малозначительными новостями, а когда подали кофе, кардинал отослал служек прочь.
– Я много времени посвятил размышлениям над вашими рассказами о будущем, Сир, и пришёл к парадоксальному выводу. Получается, что чем спокойнее и сытнее живут отдельные люди, тем хуже для человечества в целом?
– Именно так и получается, Робер. – кивнул английский король – Вы знаете, что станет с баранами, если не останется хищников, а поля будут покрыты одним клевером?
– Нет.
– Они все сдохнут от ожирения. Причём очень быстро. С человечеством происходит то же самое.
– Но люди ведь не бараны. Господь даровал нам разум.
– Баранам он его тоже даровал. Им ведь хватает ума не нападать на волков и медведей, не есть вместо травы камни и не заходить в воду по брюхо. Люди устроены сложнее. Есть среди нас есть и бараны, и хищники, иногда на свет появляются и пастухи с собаками. От пастухов всё и зависит. Почему вас заинтересовал именно этот вопрос, Робер? На нашем веку человечество до смерти ожиреть точно не успеет.