- Тео, там, - она показала на что-то в каморке, - там, там...
Но Тео не дал договорить, прикрыв ей ладонью рот и осторожно закрывая крышку. Грубые голоса гвардейцев и тяжёлые шаги наполнили весь дом. Их сапоги тяжело ступали по скрипевшим ступеням и приближались к мансарде.
В тягостном напряжении частое дыхание Маркизы и стук собственных сердец казались даже громче скрипа ступеней и грохота сапог. Наконец, несколько пар ног разбрелись в разные стороны по каморке.
- Господа, господа, ну, тут просто хлам. Вы же видите, никого нет, - послышался заискивающий голос Циферблатуса.
- Что в сундуке? - спросил грубый голос.
Алоиза испуганно пригнулась.
- Не помню, - ответил Циферблатус. - Кажется, пусто. А, может, и лежит что.
Рука в чёрной перчатке грубо рванула крышку сундука. Усатое лицо в треугольной шляпе склонилось над принцессой и Тео. А те не дышали и изо всех сил сдерживали Маркизу. На ремне, перекинутом через плечо гвардейца, можно было разглядеть бляху с гербом короля Карла.
- Здесь пусто, господин капитан, - сказал заглянувший гвардеец.
- Спускаемся, - скомандовал капитан из дальнего угла мансарды. - Осмотрим погреб.
- Ах, мои драгоценные вина! - воскликнул Циферблатус. - Неужели в мой погреб снова проникли воры! Поймайте их, господа офицеры, и накажите по всей строгости закона! То и дело грабят мой погреб! А всё потому, что у меня лучшие вина в Розенбурге!
Три пары ног в сапогах, а за ними хозяин в мягких домашних башмаках, покинули мансарду и стали спускаться по лестнице под его причитания.
Вскоре наступила тишина. Из погреба не доносилось ни звука.
Тео приоткрыл крышку сундука и прошептал:
- Моя принцесса, что ты там увидела?
Алоиза указала на фарфоровый чайный сервиз с золочёными вензелями.
- Я видела такой же сервиз на чайном столике в комнате матери. Помню, ещё удивилась, зачем ей новый сервиз, когда в казне нет денег на самое необходимое. Тогда в наш замок как раз зачастил Карл. И я подумала, что это его подарок. Но как он оказался здесь? Или это просто похожий сервиз?
- Надо узнать у хранителя.
- Если это один и тот же сервиз, что же это может означать? - ломала голову Алоиза. - А если он волшебный?
- Надеюсь, это нам расскажет Циферблатус, - остановил её бесплодные рассуждения Тео. - Но от тебя, моя принцесса, - с обычной своей полуулыбкой он взял её руку с волшебным кольцом в свои ладони и посмотрел на неё взглядом живописца, то есть, слегка прищурив глаза, - я хотел бы узнать тайну этого волшебного кольца. Ты хочешь, чтобы я помог тебе. Я тоже этого хочу. Но мне надо знать всё.
Они уже вылезли из душного сундука и сидели на нём, Маркиза лежала у их ног.
- Ах, извини, Тео. Я и не думала утаивать это от тебя. Да и вообще собиралась с ним расстаться.
И Алоиза рассказала о волшебных свойствах кольца Изольды.
- А почему ты разрешила Циферблатусу посмотреть через кольцо на меня?
- Да чтобы он не смотрел на меня и не догадался, кто я. Но чтобы он доверял нам. А для этого пусть увидел бы, какой ты хороший!
- Какой?
- Ты просто прекрасен, Тео, если взглянуть на тебя через волшебное кольцо. Именно поэтому я сегодня и обратилась к тебе, как ты не понимаешь! - с жаром воскликнула Алоиза.
Но Тео вскинул брови, как будто чего-то недопонимал.
- А без кольца я хуже? - спросил он после паузы.
- Да нет, что ты! Ты просто замечательный, но внешность обманчива. А я...
Снизу снова послышались голоса, но приглушённые. Алоиза и Тео прислушались. Похоже, на сей раз голоса доносились из погреба. То гвардейцы и Циферблатус запели весёлую песню:
«Парме-Парме-Пармезан
Прибыл к нам из дальних стран,
Прибыл к нам из странных стран
Пармезан.
Парме-Парме-Пармезан
Привёз песни дальних стран,
Пел он песни странных стран,
О, Пармезан!»
Тео рассмеялся:
- Это же моя песня! Что называется - песня пошла в народ.
А в это время в погребе четвёрка раскрасневшихся мужчин, обнявшись, запела припев, отбивая по бочке такт:
«Вот так, Пармезан!
Парме-Парме-Пармезан!
Курам насмех, индюкам,
Насмех курам Пармезан
К нам приехал».
- О каком Пармезане эта песня? Почему Пармезан? - удивилась Алоиза. - Пармезан - это же сорт сыра!
- Это шутка, - улыбнулся Тео. - Я сочинил эту песню, когда остановился на ночлег у одного сыровара. Гостеприимный хозяин угощал меня душистым свежим хлебом и сыром «Пармезан». На ночлег он отвёл меня на сеновал. Но там было так холодно, что я полночи проплясал, чтоб не окоченеть насмерть. И заодно сочинял эту песню.
- Под неё и плясал? - улыбнулась принцесса.
- Ну, да, - кивнул Тео. - А рано утром со мной плясала уже вся семья сыровара и отбивала такт по пустым подойникам.