Какая жалость, что Канцлер ушел, а то он бы вам их спел. Он прекрасно поет. Боже, куда он запропастился? Наверное, попал в руки Гужиной! Или Кольбертова! А те с него семь шкур содрали. Вот беда! А может, он просто в плену? Или сидит на скамье? А он ненавидит скамейки!
Она встала в трагическую позу на крышке футляра от пишущей машинки.
— Если он заговорит, мы пропали! Но нет, он будет защищать Королевскую Казну до последней капли. Не промолвит ни слова. Благодарю тебя, о Канцлер. Жалую тебя в Герцоги. Герцог де Витамин звучит лучше, чем Маркиз.
— А меня каким титулом наградите?
— Никаким. Вы не узник, не пленник, не мученик, не обезглавленный. Мой несчастный Канцлер! Я не оставлю тебя. Мужайся, я иду! С наступлением ночи я полечу к тебе на помощь!
— Девочкам не полагается выходить из дому после определенного часа.
— Вероятно, вы забыли, Джонатан, что эта девочка — Принцесса.
— Если я не вспомнил, то и остальные могут запамятовать. Я провожу вас.
— С больной ногой?
— С больной ногой.
Ангина бросилась на шею Джонатану и расцеловала его в обе щеки.
— Нарекаю вас Главным Палачом Королевства, — провозгласила она, закатив глаза в знак признательности.
Глава пятая
Спустились сумерки, и две тени украдкой выскользнули из слона. Ангина поддерживала Джонатана, стонавшего при каждом движении. Навстречу им двигался какой-то человек. Когда его осветил свет фонаря, оказалось, что у человека нет носа.
— Милейший, вы случайно не видели моего Канцлера, Герцога де Витамина?
— А вам, молодые люди, нос мой случайно не попадался?
— Нет, сударь. Хотите, пойдемте с нами, глядишь, обе пропажи и найдутся.
Человек согласился, и они зашагали вместе. Они прошествовали мимо темных переулков, где в тишине сновали смутные силуэты. В проеме ворот возник судья в мантии.
— Господин Председатель, вы случайно не видели моего Канцлера, отважного Герцога де Витамина?
— А вы мою Библию не видели, дети мои? Досадно, но с тех пор как я ее потерял, моим свидетелям не на чем присягать.
— Нет, господин Председатель. Присоединяйтесь, может быть, все, что мы ищем, лежит в одном и том же месте.
Так они добрались до центра города. Кафе были открыты и освещены, играла музыка.
В одной из витрин танцевала одетая в красное кимоно женщина с распущенными волосами и вытаращенными глазами.
— Мадам, послушайте, мадам, — крикнула Ангина, прижавшись носом к стеклу, — вы случайно не видели моего Канцлера, несравненного и храброго Герцога де Витамина?
— Нет, малышка, — ответила женщина, продолжая извиваться, — а вы ненароком мужа моего не встречали? Худшего негодяя земля не носила. Его зовут Лала Родоску, а на голове у него — ящерка.
— А как зовут ящерицу?
— Демосфен. У нее зеленые лапки, синяя головка и красный хвостик. Она мастерски умеет насвистывать «Дорогую Клементину».
— Нет, не попадалась. Хотите, пойдемте с нами, поищем вместе.
— Я бы с удовольствием, малышка, но мне некогда. Увидите моего мужа, отправьте мне телеграмму.
— Конечно, мадам. А вы, если увидите Канцлера, позвоните. Достаточно набрать 14.
И компания снова тронулась в путь. Но тут к ногам Ангины рухнул мужчина с залитым кровью лицом.
— А вы, бедняга, случайно не видели моего Канцлера, знаменитого и почитаемого героя Герцога де Витамина?
— А вы, девочка, случайно не знаете, как пройти к доктору?
— Нет. Пойдемте с нами, и мы попробуем его найти.
— Я слишком слаб, моя маленькая, меня придется нести.
Вдруг безносый воскликнул:
— Мой нос! Я его вижу! — и убежал.
Судья поднял голову и задохнулся от радости:
— Моя дорогая Библия! Наконец-то нашлась!
Он устремился к пожарной лестнице и с чрезвычайной ловкостью вскарабкался по ней. Мужчина с окровавленным лицом вздохнул:
— Меня не хотят нести, таковы люди.
Джонатан потер подбородок:
— У меня не получится с больной лодыжкой. Зато я могу отвести вас в аптеку через дорогу.
Так они и поступили. Аптекарь позвонил в больницу. За пострадавшим приехала скорая помощь. Ангина и Джонатан отправились туда же: ведь Канцлер мог очутиться в больнице! Слава богу, его там не было. А у раненого нашли несварение желудка. Красная жидкость на лице оказалась вовсе не кровью, а смородиновым вареньем из съеденных им пирогов. И вновь отчаявшиеся, усталые Ангина и Джонатан бродили по улицам.
— Такое ощущение, что в этом городе все что-то теряют, — вздохнула девочка. Странно. Наверняка тут не обошлось без Гужины и Кольбертова. Бедный Канцлер пал в неравной борьбе.