— Наверное, следует пояснить, что я имел в виду командные виды спорта. Я боюсь, что никогда не находил удовольствия в регби, крокете или футболе. Я предпочитаю более одиночные занятия, например, стрельба из лука или бокс. Я просто не слишком хорошо работаю в группе. К тому же, большая часть моей силы достигнута благодаря копанию земли и перетаскиванию горшков с цветами.
Я попыталась вообразить, как Эдвард в компании шумных молодых людей играет в футбол. Нет, не могу представить себе, как он кричит или ревет. Он из тех, кто не станет следовать приказам; он предпочитает идти вперед и делать все самостоятельно.
— Осмелюсь предположить, что кузен Филипп не так уж часто играл с тобой, когда вы были детьми.
— Вообще-то, Филипп старше меня больше чем на десять лет; так что он привык скорее к роли инструктора. Он с этим неплохо справлялся, но как бы я ни старался, я не смог стать похожим на него. Я уверен, ты заметила, что я не слишком люблю общество.
— Как и я, — что просто идеально, хотелось добавить мне. Если бы он был принцем-плейбоем, который любит устраивать балы и вечеринки, я бы не смогла влюбиться в него.
— Когда я был моложе, — сказал Эдвард, на миг закрыв глаза, — были времена, когда я хотел, чтобы это Филипп был наследником трона, потому что он воплощал все, что ожидалось от принца. Он упивается общением с большими группами людей. И в дополнение к его легкому характеру, он также рано женился на крайне подходящей женщине, и сейчас у него есть двое сыновей и дочь.
— Кого он вообще волнует? — произнесла я, и он ухмыльнулся. — Я знаю тебя и твой характер, Эдвард. Ты совершенство.
Он поднял брови.
— Не все время, — поспешно поправилась я, — Но я люблю тебя таким, как ты есть.
Он выглядел так, словно опять хочет поцеловать меня, но он не пошевелился. Я подумала, почему, ведь он редко сдерживался в предыдущих случаях, но когда я посмотрела в окно, то поняла, почему он отступил. На дороге, ведущей ко входу в дом герцога, было полно деревенских жителей. На мужчинах были твидовые кепки, похожие на Лошадиный Хвост Годфри, а на женщинах были темные платья с фартуками. Также было несколько детей, несущих букеты цветов.
— Долгой жизни Его Высочеству! Долгой жизни Ее Высочеству!
Я схватила Эдварда за руку. — Эти люди... радуются нашему приезду?
— Я думал, что это очевидно. Определено они здесь не ради Бертрама.
— Но их здесь так много!
— Это не то, от чего я получаю удовольствие, — произнес он с видом человека, смирившегося с неизбежным, — но у меня нет никакого влияния на то, что желает делать мой кузен.
— Это в порядке вещей — приказать людям выстроиться и приветствовать нас?
— Это обычное поведение арендаторов в обмен на продуктовые корзинки и лекарства, которые им присылают. Судя по тому, что я слышал, Констанс привыкла к тому, что деревенские женщины склоняются перед ней во время ее визитов.
Я сжала губы. Я знаю, это обычное поведение для представителей королевской семьи, но глубоко в душе, мое современное воспитание до сих пор передергивает от дискомфорта. Я не сделала ничего особенного, кроме того, что привлекла внимание принца. А тут еще люди, которые вообще ничего не слышали обо мне, хлопают и приветствуют так, словно я спасла мир.
Эдвард выбрался из кареты и предложил руку. Я вложила свою руку в его и шагнула, все свое внимание уделив тому, чтобы не споткнуться перед такой толпой.
— Ваше Высочество, — молодая девушка присела передо мной и протянула букет нежно-розовых роз. — Это для вас.
Я с улыбкой приняла розы.
— Благодарю.
— Эдвард, — глубокий приятный голос пронесся через холодный осенний воздух. К нам, прихрамывая, приближался мужчина с аккуратно подстриженной бородой. У него не было трости или палки для опоры, и я решила, что видимо из-за этого позади него по пятам следовал человек, выглядевший напряженным и взволнованным.
— Мой младший кузен, уже взрослый, приехал к нам с визитом со своей избранной невестой. Как замечательно, наконец, встретиться с прелестной девушкой, укравшей сердце моего кузена, — он протянул мне руку. Меня инструктировали относительно правил приветствия родственников по мужской линии, так что я улыбнулась так широко, как только могла и приняла руку.
— Для меня также большое удовольствие познакомиться с вами, кузен Филипп. Эдвард хорошо о вас отзывался.
Он наклонился ко мне и пошевелил бровями, словно я была ребенком. — Не слушай его. Все его лестные слова обо мне — это неправда.
Затем он сделал жест в сторону женщины, одетой в парчовое платье. Она была прекрасной: безупречная фарфоровая кожа, кукольные черты лица и светлые волосы, искусно уложенные и надушенные. Она не была молода, но я бы сказала, что она пошла на многое, чтобы сохранить свою молодость. — Позвольте вам представить мою жену, леди Констанция, герцогиня Нортпорта.
Я уже начала было приседать, но потом вспомнила, что по рангу я выше Констанция. Я быстро выпутала руки из складок своего платья и сложила их на животе. Я склонила голову, надеюсь, изящно, и улыбнулась.
— Я очень рада познакомиться с вами, Констанция.
Женщина улыбнулась в ответ, грациозно и вежливо, хотя при этом она бросила быстрый взгляд на своего мужа. Я понятия не имела, что скрывалось за этим взглядом, но судя по мимолетно приподнятым бровям, это не было флиртом. Наверняка, она решила, что невеста принца и в самом деле такая обычная, как все и говорят.
Но когда она заговорила, ее голос лился как мед.
— Я счастлива встретиться с тобой, дорогая. Пойдем со мной, — Констанция приобняла меня, и я уловила аромат бергамотового масла. — Наша вечеринка без тебя не полная.
Я оглянулась на крестьян, все еще стоявших в ряд по обеим сторонам дороги. Я даже не смогла рассмотреть маленькую девочку, которая подарила мне цветы. Их, разумеется, на вечеринку не пригласили.
Эдвард притронулся к моему локтю, давая понять, что мы должны идти внутрь. Слуги придерживали двери открытыми, взяли наши пальто и провели нас по длинному, уставленному красивой мебелью, коридору. Будучи знакомой с великолепием дворца, я не слишком впечатлилась домом Филиппа, но от количества слуг, сновавших мимо нас, у меня слегка закружилась голова. Они все выглядели одинаково: мужчины — в темных рубашках и брюках, женщины — в черных платьях с белыми фартуками. Филипп и Констанция, вероятно, весь день ничего не делают, разве что могут пошевелить пальцем или отдавать приказы.
В конце коридора находились еще одни двери. У меня сжался желудок при виде толпы хорошо одетых людей, сидящих в огромной гостиной. Здесь была Клер Фремонт, поразительно прекрасная, как обычно, сидела рядом со своей матерью и еще несколькими, с кем я познакомилась во время Сезона. Я встречалась с ними во время игры в крокет у Клер, или же они были друзьями, к которым я наносила визиты с Бьянкой. Здесь даже была девушка, которая показалась мне знакомой. Я вспомнила, как она взвизгнула и подскочила, когда Крю выпустил на нее мышь на балу. И наконец, я заметила Генри. На его лице читалось облегчение, когда он заметил нас. Рядом с ним находилась герцогиня с раздраженным выражением лица, которое моментально испарилось, когда я взглянула на нее.
— Леди и джентльмены, — проговорил Филипп, едва скрывая возбуждение в голосе, как будто он представлял экзотическую зверушку в зоопарке. — Наш достопочтенный принц и его невеста проделали весь путь из столицы, чтобы присоединиться к нашей компании.
Все зашевелились. Зашуршали юбки, и люди стали поправлять свои прически. Представители аристократии встали и присели в реверансе. Наверное, я смогу к этому привыкнуть, но потом я мысленно ударила себя. Скоро меня здесь не будет, и нет никаких причин радоваться, что люди оказывают мне уважение лишь потому, что я связана с королевской семьей.