Я намекнула Констанции об избытке еды, но она лишь потрепала меня по руке.
— Не волнуйся, дорогая, я всегда упаковываю остатки еды в продуктовые корзины. Мы ходим по деревне и раздаем еду, — она улыбнулась. — Часть наших обязанностей, как ты понимаешь.
В голове мелькнуло воспоминание о крестьянах, выстроившихся поприветствовать нас с Эдвардом. Крепостное право — вот что устраивают здесь Филипп и Констанция. Наверное, это считается нормальным, и может быть, жителей деревни устраивает такое положение. И все же, это не значит, что мне это должно нравиться. Я взяла свою вилку, твердо намереваясь съесть все, что лежит на моей тарелке.
Когда Эдвард занял свое место рядом со мной, я улыбнулась ему. Вчера, я одержала над Томасом полную победу. У меня были некоторые опасения по поводу ответов на вопросы, но оказалось, что нет причин волноваться. Знаний математики старшей школы вполне хватило, чтобы разобраться с заданиями интернатов для тринадцатилеток в Ателии.
Эдвард улыбнулся в ответ, но в его взгляде читался вопрос, словно он удивлялся, с чего это вдруг у меня хорошее настроение этим ранним утром. Обычно, я бываю сердитой и нетерпеливой — во дворце я мало сплю из-за обременительных и трудоемких обязанностей принцессы. Я открыла было рот, но в комнату вплыла Лилли, сияющая как обычно, и остановилась около нас.
— Могу я присесть здесь?
Не смотря на то, что Констанция настаивала на формальности ужинов, причем дело доходило даже до именных карточек на столе, она была более снисходительной к завтракам. Из-за того, что утром все вставали в разное время, существовало меньше ограничений, относительно мест для сидящих. Лилли даже не было необходимости спрашивать, но она посмотрела на меня так, словно ей требовалось мое разрешение.
Отвали, он мой.
— Вперед, — я пожала плечами.
Она посмотрела так, словно я только что швырнула ей кусочек торта. Слуга отодвинул для нее стул, и она села, на ее губах играла улыбка, пока она встряхивала салфетку и раскладывала ее на коленях.
— Вы знаете, что мы сегодня идем в деревню? — ее взгляд метнулся к Эдварду.
Эдвард кивнул и взял чашку.
— Ты тоже идешь, как я полагаю?
— Разумеется. Ты не пойдешь со мной в садовый магазин? Я бы с радостью выслушала несколько советов, как обустроить свой сад.
Меня кольнула ревность, но я не позволила ей проявиться. Я вспомнила, что говорил Крю о возвращении старой Катрионы, и сказала себе, что Лилли это лучшая замена. У нас все еще есть восемь месяцев — дольше, чем мы с Эдвардом знаем друг друга. И даже если мой брак с Эдвардом не сможет быть аннулирован, он сможет развестись со старой Катрионой и жениться на Лилли. Амели говорила, что разводы среди знати не такая уж редкость.
— Я думал, что у тебя уже и так есть свой сад, — в голосе Эдварда послышались нотки холода.
— Его нужно переобустроить. И я была бы очень признательно, если бы ты помог мне с этим.
Клер, сидевшая рядом со мной, начала задавать мне вопросы о жизни во дворце. Как я себя ощущаю, став принцессой? Когда состоится помолвка? Выбрала ли я платье для церемонии? Это были скучные вопросы, но они отвлекали мое внимание от Эдварда и Лилли. Эдвард посмотрел на меня, но я постаралась стать бесчувственной и заставила себя продолжить разговор с Клер.
Отпусти его, Кэт. Он заслуживает лучшего.
Когда завтрак закончился, Эдвард подошел ко мне.
— Боюсь, я не смогу ехать с тобой в карете, — сказал он, дотрагиваясь до моей руки. — Карет на всех не хватает, так что тебе придется ехать с другими женщинами. Я поеду верхом.
— Хм... а ты не против, если я не поеду? Я пообещала Рози, что проведу день с ней.
Он поднял брови.
— С каких это пор вы так хорошо знакомы?
Я пересказала ему краткую версию вчерашней маленькой драмы между Томасом и Рози. — Понимаешь, после того, как я заставила Томаса взять свои слова назад, Рози смотрела на меня, как на героиню. У нее не такой уж большой круг общения, за исключением глуповатой гувернантки, так что я сказала, что пойду с ней.
— Тогда я останусь с вами. Позволь, я сообщу Констанции о смене планов.
— Но Эдвард, ты же обещал, — проговорила Лилли, внезапно появляясь рядом с ним. — Ты обещал, что поможешь мне выбрать каталог.
— Все в порядке, — быстро сказала я. — Серьезно, тебе нет никакого смысла оставаться. Констанция расстроится, если мы оба останемся, тогда как она уже все устроила. И Лилли нуждается в твоей помощи, так же, как Рози нужна моя.
Эдвард бросил на меня взгляд — пронзительный, внимательный, прощупывающий. В нем также была и вспышка боли; она исчезла так же быстро, как падающая звезда. Я смотрела на него, не отводя глаз. Старая Катриона возвращается, мысленно напевала я. Лилли будет лучшим вариантом.
— Не волнуйся обо мне. Мы с Рози будем в порядке.
— Очень хорошо, — его голос был спокойным, но когда он проходил мимо меня, он наклонился, его губы коснулись моего уха. — Ты можешь попытаться, но провал тебе обеспечен.
Прежде чем я смогла ответить, он уже направлялся к двери, которая вела в прихожую. Лилли ухмыльнулась — у меня сложилось впечатление, что она рада, что Эдвард решил ехать без меня. На секунду мне захотелось оттолкнуть ее, схватить Эдварда за руку и извиниться. Но я не хочу, чтобы остаток жизни он провел со старой Катрионой — девушкой, которую, я уверена, он едва знает. Девушкой, которая может оказаться похожей на Бьянку.
Я прикусила губу и ждала, пока Эдвард и Лилли не исчезли из виду.
...
Когда я вошла, Рози занималась рукоделием. Она склонилась над белоснежным платьем, ее светлые волосы волнами спускались на плечи, наперсток на ее пальце поблескивал серебром, так как она сидела у окна. С расстояния, она казалась идеальной женщиной Ателии — тихой, терпеливой, трудолюбивой. Но когда я подошла ближе, платье на ее коленях показалось слишком большим и громоздким. И, кроме того, несмотря на тот же возраст, ее лицу не хватало беззаботности Пейдж.
— Привет, Рози.
Ее руки замерли, и она подняла глаза. Лицо просияло. — Тетя Кэт! Ты и правда пришла!
— Просто Кэт, — сказала я, склоняясь над ее креслом. — Разве у тебя нет горничной или служанки, которая занималась бы шитьем вместо тебя? — не то, чтобы в работе Рози было нечто неправильное, но при наличии армии слуг Констанции, мне показалось странным, что она не может попросить кого-нибудь сделать грязную работу.
Она пожала плечами. — Мама говорит, что каждая девочка должна знать, как пользоваться ниткой и иголкой. Иногда Томас заставляет меня пришивать пуговицы на его рубашке, хотя для этого у него есть Фейт.
Ну да, Томас вполне способен запугать свою сестренку. И все-таки я удивилась тому, что ей приходится заниматься шитьем, когда ей всего девять.
— Кэт, а разве у тебя было не так же? — глаза Рози были полны любопытства. — Разве тебе не нужно делать что-нибудь для твоего отца и братьев, если они у тебя есть?
— Мой отец умер, когда я была маленькой. И нет, у меня нет ни одного брата, — одной Бьянки мне вполне хватает, мысленно пробормотала я. — Но определенно, есть много других вещей, каким ты могла бы научиться. Та книга по математике твоего старшего брата... ты когда-нибудь занималась математикой?
Рози покачала головой и опустила глаза. — Мама говорит, что девочки должны учиться музыке и литературе, в той мере, чтобы мужчинам было приятно с ними общаться.
— Полная ерунда, — не задумавшись, выпалила я. Ее челюсть отвисла; она уставилась на меня — все признаки обычной реакции на мое поведение не в стиле Ателии. Мне действительно приходится сдерживаться, но иногда есть вещи, например детский труд, которые слишком шокируют меня, чтобы держать рот на замке. — Ты должна учиться лишь для самой себя. И я не понимаю, почему ты не должна заниматься математикой. — Я вспомнила Поппи, ее нахмуренные брови, когда она пыталась свести баланс чековой книжки, пока Элла терпеливо все ей объясняла. — Слушай, предполагается, что ты выйдешь замуж, когда вырастешь, и будешь вести домашнее хозяйство, ведь так? А что будет, если ты дашь слуге деньги на покупки, и он вернется с неправильной сдачей, а ты не сможешь этого понять? Ты хочешь, чтобы тебя обманывали?