И всё же именно ночью мне случалось просыпаться и в отчаянии впиваться зубами в залитую слезами подушку - днём я себя контролировала, а ночью сознание спало, и накатывала тоска. Однажды со мной случилась отвратительная истерика, за которую я наговорила Ладимиру и Алиле ТАКОГО, что, когда я это осознала, со мной случилась вторая истерика, полная извинений. Конечно, я совершенно незаслуженно получила прощение. Вообще, их терпение было просто ангельским. Когда Алила уже тихо сопела мне в затылок, крепко обняв за талию, я прошептала лежащему лицом ко мне Ладимиру:
- Лад…
- Да, малыш, ты не спишь? Попытайся поспать, ты совсем без сил, тебе надо отдохнуть.
- Нет, я хочу сказать… прости меня, я совсем не думала то, что говорила…
Ладимир вздохнул:
- Я клянусь тебе: мысль о том, что смерть брата может облегчить мне дорогу к твоему сердцу, никогда не приходила мне в голову.
- Лад! - простонала я, закрывая глаза от стыда. «Ненавижу тебя! Тебе только хорошо, что Адрей умер, я теперь свободна!» - как я могла сказать ему такое?! Я робко взяла его за руку. - Лад, пожалуйста, прости меня, правда, я не знаю, откуда взялись такие слова…
Лад вздохнул и погладил мои пальцы.
- Из ран в твоей душе, - ответил он, помолчав. - Я никогда не смогу на тебя сердиться, я понимаю, что тебе сейчас невыносимо больно…
- И я пытаюсь сделать так же больно другим, - довершила я и вздохнула. - Тем, кто рядом со мной и поддерживает меня! Прости меня, пожалуйста. Я просто во всём виновата, а пытаюсь обвинить кого-то другого, хотя это только я…
- Слава, - Ладимир приподнялся на локте, а над нами мгновенно загорелся огонёк, как тогда с Адреем… Я отбросила болезненное воспоминание, перевела взгляд и увидела встревоженные глаза Лада. - Слава! Не думай так! Ты ни в чём не виновата!
По опыту я уже знала, что спорить с ним о моей вине в смерти Адрея бесполезно, поэтому я попыталась снова извиниться:
- Прости меня за все те ужасные…
Но Лад прервал меня:
- А что касается твоих слов, так ведь я действительно вёл себя не слишком хорошо, но тогда всё было как-то не всерьёз. Я клянусь тебе, сейчас об этом не может быть и речи! Слава, милая, я тебя никогда не оставлю одну, но не бойся, что я снова… - он замялся.
- Давай забудем об этом, - попросила я, чувствуя себя очень неловко.
- Конечно, - Лад опустился на кровать, погасил огонёк. - Тебе всё же стоит поспать, малыш. Попытайся, пожалуйста.
- Ты меня простил? - тихо спросила я.
- Конечно. Да я и не мог не простить сразу же… - Лад вздохнул. - Слава, ты мне так дорога, бедная моя, как я могу на тебя сердиться?
- Какой же ты хороший! - жалобно сказала я, чувствуя, что ещё немного и разревусь, но не от отчаяния, а от благодарности за поддержку. Когда я держу его за руку, мне всегда лучше. Магия или просто забота? Господи, да не знаю я, но думаю, второе…
- Какой есть, - усмехнулся Ладимир, погладил меня по волосам свободной рукой, вздохнул. - Милая моя, я же знаю, как ты любила Адрея, и как тебе больно, и всё тебе прощу.
- Я и сейчас его люблю, - я вздохнула. - И всегда буду любить… Но ты прав, не стоить возводить ему склеп внутри себя, - я не выдержала и прошептала: - Но знал бы ты, сколько я бы отдала только за то, чтобы сказать ему, как я люблю его и спросить, как мне жить дальше!
- Слава… - Ладимир осторожно провёл кончиками пальцев по моей щеке, грустно на меня глядя.
Да ведь я этим разговором делаю больно не только себе, но и ему: я потеряла любимого человека, но ведь он - брата! Какая я бесчувственная эгоистка! Опять!
- Слава, Адрей хотел бы, чтобы ты смогла жить и без него, - уверенно сказал Лад. - Когда мы говорили с ним в последний раз, у него было очень мало времени, и он знал, что может не выжить, поэтому поручил тебя мне.
- Я знаю, ты сказал мне, - вздохнула я.
- Но это не всё. Я подумал, что сразу не стоит говорить тебе, нужно дать прийти в себя. Он ведь знал, что не выберется, и попросил меня позаботиться о тебе, чтобы ты не осталась одна. Ведь ты такая нежная и ранимая, и он знал, что тебе будет тяжело без него, а хотел, чтобы у тебя всё было хорошо.
Резким движением я спрятала лицо в подушку. Он подумал обо мне. Он знал, что может погибнуть и подумал обо мне. Он всегда думал обо мне. Он смог вырвать меня у смерти. А я не смогла. Он всё мне прощал. Он никогда на меня не сердился. Он…
- Слава, - Лад встревожено сжал мою руку.
- Спасибо тебе, спасибо! - горячо прошептала я, сжимая его руку в ответ. - Лад… ты даже не представляешь, как я тебе благодарна!
- Не за что, - тихо сказал Лад и вздохнул. - Я просто подумал, что у тебя должно остаться как можно больше светлых воспоминаний об Адрее. А теперь, солнышко, засыпай.
- Давно пора, - буркнула за моей спиной Алила.
- Ты не спишь?! - подскочила я.
- Нет! Слушаю, как вы согласно упиваетесь своей болью! Может, хватит? В одном Лад прав, уж я-то знаю Адрея, будь он здесь, отругал бы тебя за то, что киснешь!
- Алила! - оборвал её Лад. - Не требуй от неё слишком много сразу. Слава должна прийти в себя, успокоиться… Не спорь! Я чувствую Славу, я знаю.
- А я и не спорю! - фыркнула его сестра. - Я тоже чувствую Славу! И учти, дорогуша, если не прекратишь ныть и хныкать, то я приму радикальные меры, применю эту, как её… шоковую терапию! Чего ты у нас больше всего боишься?
- Алила!
- Да-да, знаю, я развратница и извращенка…
- Ой! Прости меня, пожалуйста! - расстроилась я.
- Уже простила! - хихикнула она. - Ты умудрилась обругать меня так, что там и обижаться не на что! Но учти, я не шучу! А сейчас - спать!
Я только покачала головой и закрыла глаза. Что ж спать, так спать. Говорят, сон - лучшее лекарство.
Но на самом деле, лучшее лекарство - это забота друзей.
Я медленно, но верно приходила в себя. Алила и Ладимир постоянно дежурили в моей комнате, большую часть дня я проводила в постели или в кресле, читая абсолютно бесполезную в политическом отношении книгу о природе Великого Объединённого Королевства, принцессой которого я, к несчастью, оказалась. Алила передала, что Тан сказал, что всё понимает и готов ждать сколько угодно, и желает мне поскорее прийти в себя. При этом она почему-то снова заговорила о моих перспективах в личной жизни, но Ладимир спокойно заметил: «Это решать только Славе». Я обожаю его за эту фразу! Потому что он оставляет мне выбор, который в то же время накладывает на меня ответственность, а умение отвечать за свои поступки здорово дисциплинирует, а собранность помогает бороться с болью в душе.
За то время, за те две недели, что я пряталась от мира в нашей комнате, я узнала его, как никогда не смогла бы, не будь мы всё время вместе. Оказывается, мы с ним можем чудесно ладить, хотя раньше постоянно ругались. Наверное, оттого, что он со мной так внимателен, так заботлив, так… такого слова даже нет! Лучше всего я чувствовала себя, уткнувшись лицом в его грудь, крепко-крепко прижавшись, закрыв глаза и слушая, как часто и размеренно стучит его сердце… С ним я чувствовала себя такой спокойной, такой сильной, такой защищённой!
И то и дело я резко открывала глаза и вспоминала про Челси. И про то, что из-за него погиб мой любимый, и что опасность угрожает и его родственникам и моей семье. И во мне пробуждалась кошка, готовая сражаться с ястребом за своих котят. Но, увы, у меня даже когтей не было, и кошка в растерянности сворачивалась клубочком и засыпала.
Кое-какие обрывки новостей всё же были занесены в мой мирок Алилой. Неважно, как относились ко мне лично отдельные представители проклятых родов, Витор после некоторых раздумий решил, что они станут поддерживать принцессу, как главный шанс на перемены. Они тотчас вышвырнули всех находившихся на их территории представителей благородных, ввели военное положение и на всю страну официально объявили, что поддерживают законную власть против узурпаторов. В королевстве начались волнения, Совет, по слухам, активно обсуждает создавшуюся обстановку, но пока решительных мер не предпринимает, выжидает неизвестно чего. А вот проклятые рода, не надеясь на то, что враг покорно сдастся, активно готовятся начать войну, по привычке называя её восстанием. Прежний план всё ещё в силе, хотя некоторые считают, что теперь Челси наверняка наглухо перекрыл все подступы к Башне Совета, где находится пресловутый камень.