«Он проснулся». - с трепетом сказал Алессандро.
Я приподнялась, глядя в лицо ребенка. Мой сын приоткрыл глаза, маленькие голубые, и неуверенно огляделся.
«Он осматривается». Я прошептала. «Не думаю, что он счастлив быть здесь».
"Я тоже." Он согласился. Алессандро осторожно прижал палец к хмурому взгляду на лбу моего сына. «Мой сварливый мальчик».
По сравнению с моим мужем он был до смешного маленьким. Как кукла.
Алессандро посмотрел на меня. "Спасибо."
«Мы оба сделали его».
«Нет, нет, ты держал его девять месяцев и привел в этот мир. Спасибо."
Мы оба смотрели на него еще немного, полностью очарованные.
«Он выглядит так же, как ты». Я не хотела показаться завистливой, но ничего не могла с собой поделать. «У него твой нос, лоб и губы».
Алессандро посмотрел на него, с интересом склонив голову набок. "Он похож, не так ли?"
- Похоже, у него есть характер.
Мой муж послал мне короткую ухмылку. «Не повезло тебе».
Я фыркнула и погладила мягкую голову сына. «Я думаю, ты имеешь в виду, мне повезло. Ты можешь поверить, что мы сделали самого симпатичного ребенка в мире? »
"Не предвзята?"
"Даже не немного."
Мы смотрели на него еще несколько минут.
Алессандро спросил: «Как мы его назовем?»
«Данте. В честь твоей матери. Я сказала.
Мой муж повернул ко мне голову, не в силах скрыть удивление в глазах. Он быстро взял себя в руки. «Тогда его второе имя должно быть Антонио. В честь твоей матери.
Я улыбнулась и наклонилась над своим ребенком. «Тогда его зовут Данте Антонио Роккетти. И жизнь его будет славной».
Глава двадцать восьмая
Тихий писк машин был единственным звуком в комнате, когда мы с Данте лежали вместе. Алессандро заснул на стуле в углу комнаты, он выглядел совсем некомфортно, но слишком устал, чтобы бодрствовать.
Я держала Данте на руках, глядя, как он спит. Я пыталась заснуть и успешно проспал несколько часов, но продолжала просыпаться. Мои мысли были сосредоточены на одном: на моем сыне. Все мысли, которые у меня были, даже во сне, были сосредоточены вокруг него.
Был ли он счастлив? Что он делал? Он дышит? Приснился плохой сон?
«Да, - подумала я, поглаживая его носик». В ближайшее время спать будет невозможно.
Данте медленно моргнул, его личико сморщилось.
«Ой, мама тебя разбудила?» - прошептала я в темноте. "Мне жаль. Спи, дорогой.
Он этого не сделал, просто продолжал просыпаться. Он начал извиваться в пеленке, не выглядя довольным.
«Ты сварливый - как твой папа». - размышляла я, немного ослабляя пленку. Он не переставал извиваться. «Что случилось? Почему ты извиваешься? »
Потом я понюхала.
Я прикрыла нос. «Данте». Я ахнула. «Это исходит от тебя? Этот запах от моего ангела? "
Данте расслабился.
"Ох, ну ладно." Я понюхала его и тут же пожалела об этом. «Это ... это отвратительно. Ну ... Мама уже сегодня пеленку меняла. Разбудим папу.
Я взяла подушку и бросила ее Алессандро, стараясь не потревожить Данте. Алессандро вздрогнул, как только о него ударилась подушка, и сразу же посмотрел на меня.
«Не могли бы вы передать мне эту подушку?» - невинно спросила я.
Он поднялся со своего места, растягивая суставы. "Ты в порядке? Почему ты не спишь? »
«Данте и я говорили о тебе. И знаешь, что он мне сказал? Что он хочет, чтобы ты сменил ему подгузник ».
Алессандро фыркнул. «Неужели он сейчас… Господи, он воняет». Он закрыл нос рукой, выражение его лица изменилось.
«Не говори так о нашем ребенке». Он бросил на меня взгляд. «Но ты прав. Данте… Наш сын наполовину вонючка. Я звякнула у него животом, и он весело заерзал. "Это правильно. Я говорю о тебе!"
Алессандро подхватил его и положил на согнутую руку. Я наблюдала, как он менял подгузник Данте, который не был доволен и все время плакал.