Дорого уходила вниз, под наклоном и старое животное с трудом сдерживало телегу. Девчушка продолжала таращиться на Диану, не обращая на перекосившуюся повозку. Все короткое путешествие серые глаза ребёнка изучали гостью.
Лошадь повернула и они оказались на ровной площадке перед поселением. Теперь Диана могла разглядеть дома вблизи. На каменных фундаментах, высотой по пояс, громоздились срубы. Ничего не обычного, не считая круглых окон. Дома огораживались невысоким забором, сплетенным из прутьев. Сквозь прорехи выглядывали головки птиц. Курицы. Все-таки она дома. Наверное, это деревня отшельников.
Животное протащило телегу дальше. Не намеренно проведя экскурсию по всему поселению. Повозка остановилась у покосившейся избы, будто сгорбившаяся старуха. Забор частично отсутствовал, его заменяли густые заросли, зелёной стеной окружавшие дом.
Старик промямлил и остановил телегу. Он слез, бормоча под нос и направился к дому. Как только старик затопал по крыльцу, скрипнула дверь. В проеме показалась женщина. Старая женщина. Узкое лицо с морщинами и впалые чёрные глаза. Диану пробрало. Дед минуту с ней переговорил и помахал. Женщина пронзила Диану взглядом. Мурашки поползли по телу словно муравьи.
Диана спрыгнула. Получилось не так, как она хотела, не рассчитав силы, Диана влетела в забор. Ветхая преграда с сухим треском повалилась на землю вместе с ней. Не обращая внимания на саднящую боль, она поднялась.
– Я все починю, – бросила она и принялась возиться с изгородью.
Женщина заговорила. Она изъяснялась так же как и старик. Какой-то странный квакающий язык.
– Я вас не понимаю, – ответила Диана, подпирая забор палкой.
Женщина поманила её. Диана долго не думая, поплелась за ней и напоследок обернулась. Девчушка улыбалась и махала рукой.
Внутри дом ничем не удивил. Стол, стул, кровать, скамья и шкаф. Конечно же, все из дерева. В конце просторной комнаты пыхтела печь, выбрасывая искры. Каменная постройка больше напоминала камин. Топка находилась в самом низу, а к потолку поднималась узкая труба, увешанная связками трав, словно новогодняя ёлка.
Женщина поставила стул и хлопнула по седушке. Это и ежу понятно. Диана уселась и вытянута ноги, оглядывая царапины. Хозяйка взяла с подоконника тарелку и склонила колени. Она макнула два пальца в жижу и принялась аккуратно обмазывать ссадины.
– Спасибо, – сказала Диана.
За всю жизнь ей редко доводилось испытывать добрые дела на себе. И когда кто-то принимался за нею ухаживать она всегда отвечала благодарностью.
Женщина опять что-то сказала. Это начинало выводить из себя.
– Я что в Китае? Хотя нет… в Финляндии? – Диана никогда не была в Финляндии, но на ум пришли только эти две страны.
Хозяйка уставилась на неё подозрительным взглядом. Женщина поднялась и ловкими движениями сорвала пару связок с трубы, бросила их на стол и открыла ящичек в тумбочке, которая пряталась в тени шкафа. На столе начали появляться склянки, свёртки и всякие мешочки. Она ловко работала пальцами и вскрывала каждую баночку, высыпая часть содержимого в тарелку. Иногда Диане казалось, когда она наблюдала за движениями женщины, что та была учителем Федьки-щупача, так ловко работающего в автобусах.
Через пару минут несложных махинаций, хозяйка взбалтывала жидкость в склянке с деревянной пробкой, будто готовила шампанское на вскрытие у праздничного стола. Когда она перестала дергать рукой, женщина зубами откупорила крышку и протянула сосуд Диане.
Одно дело когда тебе обрабатывают раны, другое это когда предлагают выпить неизвестную дрянь. Почему дрянь? Да потому что из всего что она туда намешала, апельсинного сока не получиться.
Женщина убедительно кивнула, да так, что горлышко сосуда ткнулось Диане в губы. Пришлось смириться. Все что случилось дальше можно описать только так: водка попала в не то горло. Именно такими словами Диане объяснили почему этот напиток так дерет горло, будто внутри прошлись граблями.
Диана схватилась за горло. Все жгло. Слова превращались в хрип. Она поняла если не отравится то себя задушит. В глазах потемнело и она провалилась в небытие.
Глава 4.
Глава 4.
Веки разлиплись и Диана вновь увидела свет: слабый и мягкий. Она поводила глазами из стороны в сторону. Обстановка осталась прежней: те же стены и потолок. Аромат трав и гниющей древесины, почему-то успокаивал. В отличие от тишины, которая плотно стояла в избе.