— Нет, даже когда научишься плавать! — дрожащим голосом выговариваю по дороге к лифту. — Даже тогда мы не пойдем на те горки!
— Ну маам, — направив на меня “щенячий взгляд” не унывает Алина.
Мне кажется, никогда в жизни я так не гипнотизировала линейку, как сегодня у каждого аттракциона. Для самых экстремальных горок дочь не доросла добрые двадцать сантиметров, но вот у более мелких, но тем не менее до ужаса страшных, она почти дотягивала до шкалы с отметкой сто двадцать. В то время как остальные родители шепотом подсказывали детям встать на носочки, я всерьез обдумывала вариант побрить дочь налысо, чтобы расстояние до заветное зеленой черточки увеличилось еще больше. Один из инструкторов настолько растрогался ее рвением, что по доброте душевной предложил сделать исключение если на надувной лодочке мы поедем вместе. От шока я даже не сразу вспомнила, как будет “завещание” на английском, поэтому моя шутка про то, что сделаю это только после того как сбегаю к нотариусу, осталась непонятой.
— Солнышко, я боюсь, — приседаю на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне. — И это нормально. Все люди чего-то боятся.
— Я ничего не боюсь, — заявляет она настолько уверенно, что у меня язык не поворачивается напомнить ей, как прошлой ночью она требовала, чтобы я пошла в туалет вместе с ней, потому что в темноте могут быть монстры.
— Ты умница, — улыбаюсь. — Но страхи это нормально.
Делегация китайцев с непроницаемым видом огибает наши силуэты прямо перед входом в лифт и до меня доходит, что такие важные разговоры лучше бы проводить в номере, а не в холле отеля.
Дождавшись, когда лифт снова спустится, мы заходим в него и когда двери уже начинают закрываться, Алина резко выставляет вперед руку с криком:
— Мама, там Максим!
Я роняю сумку, в которой пыталась найти нашу ключ-карту и бросаюсь к ней, но понимаю, что никак не успею одернуть ее ручку до того, как тяжелые створки лифта сомкнутся на ее хрупком запястье.
Глава 30
За эти доли секунды у меня не то что вся моя жизнь проносится перед глазами, там еще и какая-то параллельная реальность возникает, в которой дочь становится инвалидом, а я провожу долгие годы в тюрьме, куда меня отправляют по решению соцопеки.
Я хватаю ее за локоть одновременно с тем, как длинные пальцы смыкаются на ее запястье и металлические створки прицельно бьют уже по ним.
— А вот вас-то я и искал, — как ни в чем не бывало, замечает Горский.
Голос даже не дрогнул, но руку он все-таки непроизвольно растирает и как бы невзначай прикладывает к холодной поверхности металла.
Алинка тут же начинает с восторженным щебетом рассказывать о том как прошел наш день, беспощадно жалуется на мать за то, что не дала прокатиться с высоких горок и авторитетно заявляет, что обязательно САМА вернется в этот отель через пару лет, чтобы покататься без каких-либо ограничений.
— Если хочешь, я с тобой схожу, — с энтузиазмом предлагает Максим и тут же добавляет: — только не сейчас. Я еще не закончил с работой, но вечером — запросто. У меня последняя встреча заканчивается в восемь. Думаю, около девяти я буду здесь. Поужинаем и пойдем в этот ваш аквапарк!
Алина начинает прыгать в кабине лифта, а я закатываю глаза.
— У меня, по-вашему, енот? Нет, я конечно, понимаю, что как минимум одно сходство есть — любовь к воде. Но все-таки, моя дочь бодрствует преимущественно днем.
— Вы это к чему? — тут же теряется Горский и прячет заметно покрасневшую руку за спину.
— К тому, что ночью моя дочь спит, — шиплю на него. — В отличие от енотов!
Как он, вообще, Святослава вырастил? Или он там только в роли приходящего папы? Я, конечно, понимаю, что у всех детей разные режимы, но должен же он понимать, что тащить ребенка на развлечения на ночь глядя — плохая затея. Хотя нет, судя по взгляду, совсем не понимает.
Невинно хлопает ресницами, заговорщицки подмигивает Малинке и выдает:
— Ну можно же разок сделать и исключение?
— Можно, — едва сдерживаюсь, чтобы не показать ему язык. — Но исключение придется сделать не только мне, но и всем работникам аквапарка. Так-то у них рабочий день в восемь заканчивается.
— Почему так рано? — удивляется этот остолоп. — В восемь здесь только начинает темнеть…
— Потому что большинство людей приезжают сюда отдыхать, а не работать, — я уже чуть ли не вою от отчаяния. — И им вполне хватает светового дня, чтобы успеть сходить в аквапарк.
— У меня всего два дня осталось до отъезда, — оправдывается Горский, но смотрит при этом почему-то на Алину, а не на меня. Будто специально для нее поясняет почему постоянно торчит в офисе с Саидом. — Надо еще очень много успеть.