– Его можно создать.
– Это будет копия. Похожая вещь, но совершенно не та, – Натан покачал головой. – Видишь? Зависть никогда не приводит ни к чему хорошему.
– Тогда почему?
– Наверное, потому что это не зависть даже в полной мере. Это отчаянное желание хоть что-то изменить. Откровенность за откровенность? Почему не замужем ты?
– Кто ж меня возьмёт? – округлила я глаза. – Только пансионат закончила. Вначале нужно закончить КАМ.
– Ты ещё туда поступи, – хмыкнул Натан.
– А ты там учился? – зачем-то спросила я.
Барон отрицательно покачал головой.
– Положением не вышел.
– А как же… магический всплеск? – я даже растерялась.
Натан едва уловимо погладил меня по плечу:
– Я туда поступил, а на первой же сессии меня отчислили. Так что… Формально – всё было выполнено, носитель Таирсской крови припал к чаше, а на практике – там я не проучился и года.
– Грязно это как-то.
– Как есть. О, герцог Оэрлис. Герцог, вы с таким обеспокоенным лицом! Испортите репутацию, вас девушки любить не будут.
И без перехода уже ко мне резким, рваным вопросом:
– Вот, скажи, кузина, а ты герцога любишь?
Глупые вопросы достойны более чем глупых ответов, но я настолько растерялась, что ответила самое искреннее из того, что могла:
– Любить?! Я?! Герцога Оэрлиса?! Натан, прости, безопаснее любить крокодила. Или акулу. Или дракона!
Герцог усмехнулся, взглянул на меня иронично:
– Ваше Высочество, таким ко мне отношением вы разбиваете моё сердце!
– А оно у вас есть?! – от души усомнилась я.
Натан рассмеялся:
– Надо же, герцог, неужели нашлась леди, которая осталась абсолютно равнодушна к вашему легендарному обаянию?!
– Истинная трагедия, – кивнул Лис, потом чуть наклонился в мою сторону. – Ваше Высочество, увы, вы задолжали мне ещё один танец. Его Величество, Хильденбарий четвёртый, просил, чтобы мы сегодня после бала собрались все вместе.
– Очередное судьбоносное объявление?
– Его Величество на этот счёт ничего не говорил.
Бросив на Натана страдающий взгляд, я положила ладонь поверх руки Лиса и двинулась вслед за ним в центр зала. Мы закрывали бал.
Герцог молчал, молчала и я, устало положив ладонь на его плечо. Я касалась его едва-едва, самыми кончиками пальцев. Но даже так мне казалось, что это касание жжёт меня, не обжигает – сжигает дотла.
– Как будто в годы юности вернулся, – голос Лиса был нейтральным, и я вскинула к нему глаза.
– Как будто?
– Мы учились вместе, первые полгода. Поступали тоже вместе. Он прошёл, потому что меня валила вся вступительная комиссия. Тогда меня валили жадно, отчаянно, с азартом. Ни на кого ещё не хватило желания и интереса. Потом он был отчислен, я продолжил учиться. Некоторое время нас ещё объединяла общая компания, и в те годы не раз бывало, я увожу девушку, которая болезненно нравится ему.
– Я ему не нравлюсь! – возмутилась я от души.
Лис хмыкнул:
– Глупая принцесса-ведьмочка, ты нравишься всем принцам. Просто у каждого интерес к тебе окрашен в разные тона. Например, Аэрис восхищается твоим умом и твоей решительностью. Дайре… что ж, о чувствах рыжего ты знаешь лучше всех. Кто у нас остался? Вайрис… Наш король был покорен, и во второй год твоего явления сокрушался о том, что был настолько неосмотрителен, что назвал тебя сестрой. Не назвал бы – какая королева бы получилась.
Я хмыкнула:
– Отвратительная.
– Действительно, – согласился Лис со мной. За что тут же и поплатился, не теряя нежной улыбки, я нечаянно оступилась и так же нечаянно заехала каблуком ему по ноге. Для профилактики. Сразу два раза.
Некромант даже в лице изменился.
При этом я чётко ощутила сопротивление щитов! Он их что, даже в ванной не снимает?!
– Понял, был неосторожен со словами, прошу простить, Твоё Высочество.
Я вздохнула и махнула рукой. Мне вот интересно, он сам хотя бы отдалённо представляет, какую боль умудряется причинить вот этими словами?
Вроде бы и не сказал ничего особенного, а больнее – не придумать. Женщины обычно чуть более следят за словами, если не хотят ранить. Мужчины наоборот следят за словами, когда ранить хотят. Разница в одной отрицательной частице, если выражать всё это языком формализованным, а на деле – гигантская.
Я слишком завишу от его мнения, оказывается. Я слишком хочу доказать ему, что чего-то стою, что-то умею. И это очень опасно. Потому что это первый шаг к глупостям.