— Слушай, я за столом присмотрела шоколадные кексики, давай за ними сходим. Наверняка они еще остались на кухне, — предложила подруге.
— О, давай! — оживилась фрейлина и пособница во всех шалостях.
Камилла вообще всегда и во всем меня поддерживала. Причем никогда не жаловалась, если потом затеи заканчивались для нас плохо.
Эту ночь мы проводили в замке графской четы Пэмброк и во время ужина я углядела на столе так мной любимые шоколадные кексы. Они стояли далеко от меня и не представлялось возможности их попробовать. Нет, не потому что я не могла до них дотянуться, а потому что не положено — принцесса я, росинкой маковой питаюсь. Но сейчас же у нас ночь! И под ее покровом творятся разные дела. То, что сделано ночью — остается покрыто мраком.
Мы, осторожно выбравшись из спальни на цыпочках, тихо прошли мимо спящих в гостевой комнате служанок и громко храпящей Матильды. Она лежала на спине со сцепленными руками в замок на большом животе и, открыв рот, издавала оглушительные звуки. Хорошо, что в моем дворце она спала не в соседних покоях — иначе я бы умерла из-за недосыпа. А в дороге уж приходится терпеть полевые условия.
Подойдя к двери, приоткрыла ее немного, а затем выглянула в коридор. Там стояли несколько охранников, я вылезла наполовину — они напряглись и скосили на меня глаза. Затем я шагнула за порог и показалась полностью. И вдруг из-за меня вылетела Камилла и, пролетев вперед, ударилась лбом о стену, громко завыв.
— А-а-а. — Фрейлина обхватила голову руками и села прямо на пол, всхлипывая.
Охрана смотрела на нас округлившимися глазами, не понимая, что делать. То ли кинуться помогать Камилле, то ли звать лекаря на помощь. Я присела на корточки возле подруги и, поглаживая ту по волосам, ласково спросила:
— Тебе вызвать лекаря? Может холод приложить?
— Д-да, надо, — плаксиво ответила Камилла.
— Тогда мы пойдем с тобой на кухню и поищем что-то подходящее для этого.
А фрейлина опять принялась причитать:
— Ой, мне плохо. Ой, как мне больно!
Я подхватила ее под локоть и потащила к лестнице, ведущей на нижние этажи замка, а ошалевшим от происходящего охранникам махнула легкомысленно рукой:
— Мы на кухню.
***
— Камилла, как ты хорошо придумала стукнуться головой о стену! — промычала я, откусывая кусочек от шоколадного кексика, что мы нашли в одном из шкафов.
«Буду есть столько, сколько влезет», — решила я. Корсета сейчас на мне нет и, главное, никто не смотрит осуждающе.
Камилла сидела, держась за голову, вся растрепанная и несчастная.
— Я не специально! Просто запнулась о полу халата, — пробубнила она.
— А! Я-то подумала это был отвлекающий маневр для охраны.
— Нет, мне правда больно. У меня на голове теперь огромная шишка, — потирая макушку, пожаловалась фрейлина.
— Но надо взять на заметку в следующий раз, как уходить от лишних глаз.
— Нет уж, я на такое больше не согласна. — И, достав из ледяного шкафа целую тушку индейки, водрузила себе на голову.
— Прекрасная шляпка, — кивнула я. — Может так тебе приехать ко двору в Раэлу? Точно будет обеспечен фурор и тот красавчик, что тебе приглянулся сразу же на тебя обратит внимание. Камилла, ты так точно произведешь неизгладимое впечатление.
— Смейся, смейся, но так хоть не сильно больно.
А потом мы замолчали, и начали на перегонки уничтожать запас шоколадных кексиков. Неожиданно позади нас раздалось деликатное покашливание:
— Ваше высочество, позвольте накрыть для вас стол и предложить напитки.
У меня застрял кусок в горле. Я боялась и вдохнуть, и выдохнуть, потому что закашляюсь, а это неприлично для леди во время трапезы.
—Кхе! Кхе! — подавилась и сильно покраснев, кашляла сидевшая рядом другая леди. Она, видимо, прогуляла уроки этикета.
— Мы уже закончили, спасибо ничего не нужно, — как ни в чем не бывало, ответила я. И грациозно встала из-за стола, направляясь к выходу из кухни.
Бросив взгляд, в сторону того, кто прервал нашу с Камиллой ночную трапезу, увидела, что ко мне обратился какой-то слуга. А за дверью кухни толпились и вжимались в стену охранники, графская чета, наспех одетая, не знаю зачем прибежавшая сюда и мои служанки. Я гордо выпрямилась и, насколько позволял мой маленький рост, проследовала по коридору между смущенно прятавших глаза людей, присаживающихся в реверансах и кланяющихся мне. Чуть позади шла Камилла, я скосила на нее глаза.
— Шляпку поправь.
— Что? А, да, — рассеянно сказала она, и прикоснулась к голове, а потом застыла на месте. Конечно, рука-то уперлась в пупырчатую холодную кожу тушки мертвой птички.