Чай из большого медного самовара пили с липовым мёдом, земляничным вареньем и сладкими пирогами.
Когда все наелись до отвала, мусор и объедки, чтобы не засорять окружающую среду, отправили в под русской печи. Там всё исчезло, будто и не было.
Сеня и Фаня взялись за углы скатерти и встряхнули её так, что три вышитые жар-птицы, ожив, слетели и уселись на полатях, полыхая и переливаясь золотым холодным огнём.
Сытые гости, перестав чему-либо удивляться, лишь крепко зажмурились.
— Будьте любезны, убавьте яркость! — попросила баба Яга.
Оперение птиц стало постепенно меркнуть, превратив три факела в три экономичные лампочки. Зато теперь можно было, не опасаясь за зрение, любоваться великолепием этих сказочных созданий.
— Принимай воздушный транспорт, — заявила Квану довольная колдунья, явно гордясь своей щедростью.
— Птички у меня — смирные, неприхотливые. Не хуже любого навигатора знают все маршруты сказочного мира.
— Летайте жар-птицами бабы Яги! — выступила Фаня в роли рекламного агента.
Бабушка подозвала Сеньку и что-то прошептала ему на ухо. Вынув из кармана передника большой кованый ключ, она, протянула его мальчику и строго погрозила скрюченным пальцем:
— Смотри, не как в прошлый раз!
— Я же обещал, больше не шутить по-глупому, — обиделся ушастый внучёк.
Мальчишка схватил ключ и полез в узкий проход за печью.
Вскоре он вышел с коротким посохом, украшенным сверху вырезанной из черного дерева головой спящего кота.
Колдунья, спрятав в карман передника заветный ключ, постучала три раза концом палки по дощатому полу.
В тот же миг, голова открыла зелёные, как у светофора глаза. Раздалось громкое мяуканье, больше похожее на вой сирены машины скорой помощи.
Зайцы тут же бросились под стол. За ними и остальные гости попрятались кто куда. Прыгучий кузнечик, с испуга не рассчитав, так подскочил, что вылетел в открытое окно и приземлился на лист болотной кувшинки.
— Хи-хи-хи! Испугались моей Мусечки!
Яга постучала ещё три раза. Светофор перестал моргать, сирена смолкла.
— Выходите, Котопосох не кусается! — веселились ребята.
— МУСЯ — это Моментальные услуги Яги, только и всего! — расшифровала Фаня первые буквы названия Котопосоха.
Она приподняла край скатерти и помогла вылезти неуклюжему медвежонку, застрявшему под столом.
— Это — дополнительное снаряжение Квана пятьдесят первого, — важно заявил Сеня. — Средство экстренной связи, так сказать. Правильно я говорю, бабуля?
Тут на окно снаружи запрыгнул кузнечик Никанор и радостно затрещал:
— Лягушки решили проводить своего собрата по-королевски — с цветами и музыкой. Все приглашаются на нашу Берёзовую полянку!
8. Проводы
Как только Кван вышел на крыльцо, собравшиеся на поляне лягушки зааплодировали и громко прокричали: — Ура! Ура! Ура!
В честь будущего принца хор квакушек исполнил новый гимн:
Ква — ква — Кван поверил в чудо!
Кван прекрасным принцем будет!
Приключений не боится,
Великанов не страшится.
За принцессой из болот,
Отправляется в полёт.
Слава Квану — удальцу!
Слава Квану — храбрецу!!!
Лягушонок раздулся от гордости и, взобравшись на большую кочку, стал важно раскланиваться.
Маленькая лягушечка с жёлтым пятнышком на лбу, преподнесла ему красивый букет водяных лилий и, утирая лапкой слезинки, стала просить:
— Не уезжай, пожалуйста! Зачем тебе какая-то незнакомая принцесса. Вдруг она окажется надменной и капризной. Вдруг она тебя не оценит…
У нас так хорошо: друзья, полянка, родное болото. Здесь тебя все знают и любят. И я буду скучать…
— Если ты желаешь мне счастья, то должна радоваться вместе со мной, — гордо проквакал лягушонок.
Он отвернулся, подбоченился и ещё выше задрал нос.
— Ну и скатертью дорога! — обиделась на зазнайку малышка. — Я вырасту, и изобрету что-нибудь такое… Может, стану даже знаменитее, чем моя прабабушка!
— А кто твоя прабабушка? — глядя свысока, поинтересовался Кван.
— Меня зовут Квасилинка. Я — родственница знаменитой изобретательницы и путешественницы. В нашем роду принято всего добиваться своим умом, не дожидаясь царевичей да принцев с их поцелуями!
Квасилинка обиженно опустила зелёную голову с жёлтым пятнышком на лбу, похожим на маленькую корону, и упрыгала в камыши.
К почему-то взгрустнувшему Квану подлетели три жар-птицы, запряжённые в лёгкие саночки. На облучке уже сидели мышонок Дрёмыш и кузнечик Никанор. Лягушонок опять заулыбался и, запрыгнув в сани, важно развалился на мягком сидении.